дадим Кане уйти.
– Зачем?
– Сражаться будет намного легче, если его здесь не будет.
– Тау, большинство бойцов Каны уже на корабле. Они все равно не смогут вернуться вовремя, чтобы помочь.
Тау снова покачал головой.
– Мы здесь ради вождя.
– Вот ты так говоришь, но мне не кажется, что Хадит бы с этим согласился.
Тау не сводил взгляда с побережья.
– Кана не представляет угрозы.
Темба хмыкнул и обернулся, взглянув на Кулак.
– Пока нет. В любом случае уже не только нам решать.
Так и было. Тау услышал, как, насколько могли, тихо, приближались воины их зубца. Солдаты шли прямо к ним, и это значило, что они нашли метки, которые нарисовал Тау на красной глине.
– Следи за пляжем, – сказал Тау, вынимая мечи и прячась за колонну. – Если это не они…
Темба фыркнул.
– Погоди… что ты имеешь в виду? Если не они?..
Тау не ответил, всматриваясь в даль, и вскоре в поле зрения оказался Хадит и вслед за ним – остальные воины их зубца.
Хадит сначала заметил Тембу, а затем и ксиддинов у кромки воды.
– Похоже, с пляжем нам повезло, – прошептал он. – Где Тау?
Тау вышел из укрытия.
– Здесь.
Хадит, вздрогнув, схватился за рукоять меча.
– Сик, – прошипел он. – Не делай так!
– Большинство кораблей отчалило, – сказал Тау. – Осталось два, и ты был прав: вождь еще здесь.
Хадит поджал губы.
– Он хороший правитель, и мы это знали.
– Его сын тоже здесь, – сообщил Темба, и Тау коротко взглянул на него.
– Кана? – переспросил Хадит. Темба кивнул, и Хадит быстро пересчитал людей на берегу. – Их двести двадцать три. Нас вчетверо меньше, но если сын тоже там, то нам лучше напасть прямо сейчас.
Тау вспомнил, как дрался плечом к плечу с Каной на стене Крепости Стражи против Индлову, сражавшихся на стороне Одили. Тогда они прикрывали друг другу спины.
– Мы нападем, как только сын и его люди взойдут на корабль, – сказал он. – Мы пришли за вождем.
Хадит покачал головой.
– Ксиддины хотели женить Кану на нашей королеве. Он важен, они могут сделать его вождем, если Ачак погибнет, и если это случится, у Каны будут все основания настаивать на том, чтобы продолжить вторжение. Мы можем убить их обоих и…
– Кана не такой, как его отец.
Хадит помрачнел.
– У него и не будет шанса стать таким, – ответил он, поворачиваясь к воинам, чтобы отдать приказ.
– Нет!
Хадит замер, став похожим на одну из каменных колонн вокруг.
– Ты не согласен, Тау?
– Я чемпион Соларин, – сказал Тау, – и мы дождемся, когда Кана отчалит, а потом нападем.
– Это неразумно, и я не…
– Это приказ!
Хадит изогнул бровь.
– Приказ? Правда?
– Правда.
Хадит стиснул зубы, желваки заходили ходуном.
– Слушаюсь, чемпион.
Тау кивнул и, отвернувшись к берегу, стал ждать, пока Кана сядет на корабль. Ксиддинские суда были крупнее, чем те,