поставят факс и компьютер прямо у Вики дома. Связываться они будут по телефону. Телефонные переговоры будут оплачиваться.
Борис пообещал Вике проценты от прибыли. Алику просил ни слова не говорить о направлении деятельности, и вообще в его офисе Вике делать нечего. Вика вспомнила, о чем ее предупреждала Люда, и почувствовала, что, скорее всего, она влипла.
Секретарша, тоже из бывших русских, предложила чай, кофе.
Принесла бутерброды. Борис отвлекся на какое-то время от темы работы, рассказал, что он инвалид от рождения, родители сделали все, чтобы он получил высшее образование и стал независимым, вывезли его в США, теперь настала его очередь позаботиться о них.
Их встреча закончилась. Борис выдал Вике пятьсот долларов, пожелал хорошо провести время в городе и мягкой посадки в Москве.
«Этот Борис – злой и несчастный. Как я с ним буду работать?» – подумала Вика. Однако впереди ее ждал Нью-Йорк. «Ну и ладно, как-нибудь да сработаемся…»
Вика взяла адрес отеля и попросила водителя высадить ее в самом центре Манхэттена. «С ума сойти! Я в Нью-Йорке, на Бродвее! Кому скажи – не поверят!»
Целыми днями Вика кружила по городу: сплавала на пароходике к статуе Свободы, съездила в Рокфеллер-центр, поднялась на Эмпайр-стейт-билдинг… Посетила музей Метрополитен, прошлась по Центральному парку, поражаясь множеству бегающих трусцой людей, поблуждала по Чайна-тауну, Гринвич-Виллиджу, Литтл Итали – да где только она не побывала!
Что за чудесный город! Какие приветливые люди! В Музее современного искусства Вика познакомилась с семьей из Греции. Они живо интересовались ситуацией в России, расспрашивали про Горбачева и Ельцина, пригласили Вику в кафе при музее, угостили обедом.
Вика с радостью и благодарностью приняла это неожиданное предложение со стороны новых знакомых. Она экономила каждый цент, не позволяя себе за день съесть и выпить ничего, кроме банки пепси, каких-то кренделей и хот-догов, продающихся на каждом углу. Надо ведь было что-то привезти девочкам, тете Зоре и Петру Семеновичу.
В магазинах Вика увидела такое изобилие и такое малое количество покупателей, что долго не могла освободиться от мысли «и куда все эти продукты и одежда деваются?». Невозможно ведь все это съесть, невозможно сносить всю эту одежду…
«И как это они тут смогли добиться такого благосостояния? Откуда все эти бесценные картины, скульптуры, книги в этой заокеанской стране? Как умудрились американцы создать такую Конституцию, что она смогла всех устроить? Как случилось, что недавние иммигранты стали вдруг столь ревностными патриотами этой страны?»
Вика, конечно, знала ответы на эти вопросы, но ей было обидно, что в такой большой России, с такой историей, даже близко не было подобного патриотизма. Слишком долго здесь травили лучших людей, сажали, расстреливали, мучили… Запугали и унизили народ окончательно, превратили в рабов бессловесных…
Вика