от нее в детстве! – Дудин помотал головой. – Это трудно передать. Алла сверкала на меня глазами, мне приходилось забиваться куда-нибудь в угол, в шкаф и пересиживать ее эмоции. Она шлепала меня, била… Неудивительно, что как только она вышла замуж и стала жить отдельно, я духовно воспарил. Мы с ней не общались десятилетиями. Я даже на прощание к ней не приезжал. Она жила в России, тут у нее был муж в молодости, потом они развелись. Я ему очень сочувствовал: при всей своей, я бы сказал, восточной красоте она была настоящим деспотом. Парадокс!
– А что же ваш отец?
– Ах, отец. Он был прекрасный человек: спокойный, щуплый музыкант. Когда мама Белла в начале пятидесятых снова надолго уехала в Европу, я оставался с отцом. Мы прекрасно ладили.
У Дудина зазвонил телефон, он извинился и вышел из комнаты. Вернувшись, он сказал:
– Еще раз прощу меня извинить за прерванный разговор – звонила жена. Она с дочерью во Франции. Знаете, мы в браке уже примерно двадцать пять лет, а они только однажды приезжали в Москву, когда родилась моя дочь Мария. Итак, на чем же я остановился?
– На том, что Изабелла Иосифовна уезжала на гастроли полвека назад, – подсказал Михаил.
– Да, да, верно. Если это можно назвать гастролями… Ну да пусть будет по–вашему. Мама Белла провела несколько лет за рубежом. Так что, на мой взгляд, она там по–настоящему жила. Не исключаю, что что-то произошло межу родителями. Но я был тогда еще совсем маленький и ничего не понимал, а позднее об этом родители старались не говорить. Знаю только, что она, как вы сказали, гастролировала не только по Франции и Европе, но бывала и на Востоке. Где именно – увольте, не знаю. Когда она вернулась, помню, мы встречали ее в аэропорту. А ведь я не видел ее несколько лет. Она шла к нам навстречу, и отец сказал: смотри, вон мама идет. Сам бы я даже не смог ее узнать. Я подбежал к ней, стою и не знаю, что делать – отвык! Впрочем, ладно! Всё это закончилось, и наша жизнь стала течь сама по себе. Мама Белла больше так надолго за границу не уезжала. Хотя надо признать, у нее случались выезды – вот уж точно – на гастроли, недели по три–четыре. Но такие смешные, как мне казалось тогда, сроки я серьезно и не воспринимал. Знаете, мама Белла очень и очень хорошо зарабатывала за рубежом. Очень хорошо. Всё её благосостояние – оттуда. Ведь и квартира, и драгоценности – всё она заработала там. Здесь, в Союзе, у нее, конечно, были выступления, но они в материальном плане не становились основой, скорее, только приятным дополнением.
Дудин остановился. Он сидел молча и смотрел куда-то перед собой. Наверное, вспоминает прошлые годы, подумал Михаил. Для того, чтобы придать динамику разговору, он сказал:
– Очень интересная история. Что же было потом?
– Что потом? – будто встрепенулся Дудин. – Потом наступило начало семидесятых годов. Отец, а он был старше мамы Беллы, заболел и покинул нас навсегда. Примерно с этого же времени она перестала выступать на сцене. Ее еще приглашали куда-то, но с каждым годом все реже и реже. Алла, как я уже говорил, жила со своим сыном, Каем. Представьте, такое имя дали – Кай.