вы можете помочь с возникшей проблемой?
Дон Франсиско снова выбирает ответ:
– Я наведу справки. И дам понять, что есть люди, заинтересованные в судьбе этой девушки. И не только русские…
– Благодарю вас, дон Франсиско, – я кладу на стол фотографию девушки.
– Не благодари, русо. Мне не нравится эта история. Малыш Эрнесто – не из тех, кто будет связываться с похитителями, похищения – дело рук мелких сошек, а он играет по-крупному. Странная эта история, русо, очень странная.
Медельин, Колумбия. 13-14 июля 2019 года.
Визит Слона… скажем так, – в немалой степени испортил мне жизнь. Это точное определение, ибо я больше не мог вести жизнь стареющего уважаемого человека, встречаться с людьми и делать вид, что я занят чем-то важным – хотя на самом деле я просто доживал остаток отмеренной мне жизни. Визит Слона разом выбросил меня из размеренной буржуазной суеты Латинской Америки – в ледяную высь потайной игры. В которой так трудно дышать, что лишь немногие способны жить так и не задохнуться. Эта способность делает тебя в собственных глазах уникальным, выдающимся – хотя это всего лишь кислородное голодание. Но ты с какого-то момента не можешь без него жить.
Когда ты приходишь в спецслужбу, ты как бы заключаешь договор с дьяволом, получая в обмен на душу тайную власть. Ты никто – но вдруг ты замечаешь, что в зависимости от того, что ты напишешь, сообщишь Центру, меняется политика твоей огромной страны и политики всего мира вынуждены играть по правилам, в составлении которых ты принял непосредственное участие. Ты становишься тенью – но тенью, без которой немыслим свет. И в один момент лишиться всего, когда ты уже привык к своему тайному могуществу, стать одним из тех, кто просто ходит на работу, ремонтирует свой дом, растит детей, платит за кредиты – это невыносимо. И ты сам жаждешь возвращения в Игру – хотя и ненавидишь ее, хотя и понимаешь, сколько боли и страданий она причинила тебе и другим людям.
Я завидую Ларе. Ее правда проста, в чем-то даже примитивна – но это именно правда, какой она должна быть. Она искренне считает, что если она просто скажет правду, если она будет делиться с читателем, то все сразу встанет на свои места, и жить станет лучше. Она и представить себе не может, что есть правда, которую лучше не знать. А есть и такая, которая хуже любой лжи.
Время почти полдень. Я сижу на втором этаже в израильской клинике и жду приема у двери, на которой нет ни таблички с именем врача, ни его специальности. Это для того чтобы достопочтенные синьоры могли заходить в эту дверь не позорясь. Здесь принимает сексопатолог, консультирует тех, у кого проблемы, в чем ни один синьор, конечно же, не признается даже под пытками. По странному стечению обстоятельств – почти на то же время назначено и дону Франсиско – ему дальше по коридору, у него проблемы с сердцем.
Израильская клиника открылась недавно, но пользуется популярностью – у израильских врачей хорошая репутация по всему миру. В Латинской Америке уважают их и почему-то еще