новой, то есть её собственной. Не просто перераспределить ресурсы от старой «коренной» аристократии в пользу фаворитов, а основать полтораста городов, посадив туда собственных сподвижников.
7
Для чего нужна история национальному государству, Александр прекрасно понимал, но к историкам относился, максимум… вежливо. Карамзин, пытавшийся безуспешно выстроить логически выверенный поток истории в своём хауптверке, однажды возжелал изложить это кратенько и поучительно самому монарху («Записка о древней и новой России»). Царь читать не стал. Он хорошо знал мироустройство и не строил иллюзий относительно бабушкиных сказок, сочинённых для оправдания экспансии на все стороны света. Получилось, что чудак, подносивший ему свои сочинения, пытался на их основе учить истинного автора этой галиматьи. «Это для вас придумано, Карамзин, не для меня». Бояна он, впрочем, наградил.
8
«Непременный» значит неизменный. У Александра всё так: «негласный», а все знали, «непременный», а всех переменили.
9
Георг переменил фамилию, основал дом Виндзоров, в честь какого-то дома. Объясняли так: в 1917 году стало опасно, мы ж немцы, как бы чего не вышло. Очень страшно было. На самом деле было так: Георга уговаривали Николая с семьёй спасти (уговаривали многие монархические родственники всей Европы). Переименованием Георг сказал громко: так боюсь, что не могу спасти, а то английские патриоты убьют всех. А тихо, но внятно прошипел: отрекаюсь от вас, шваль, и от вашего рода и от ваших фамилий. Будете у меня в ногах ползать. Хочу – спасу, а хочу – не пощажу двоюродного брата сгноить в Сибири. «Бей своих, чтоб чужие боялись».
10
Поздний «переменчивый» Пушкин (лучше поздно, чем никогда) уяснил сложную суть Александра: «Недаром лик сей двуязычен./ Таков и был сей властелин:/ К противочувствиям привычен…» (1829) Но Пушкин был очень умным. Николай назвал его самым умным человеком в России. Можно смеяться, мол, сам-то Николай умным не был. Да. Но Николай был самым осведомлённым.
11
Это линия, а не цель. Даже линию он не афишировал, цель же скрывал тщательно, маскировал, совершал подлоги до конца дней. Это выражалось в том впечатлении, которое он порождал: «сам, всё сам». Меттерних смеялся: он сам у себя министр. Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Некогда великую державу тролля Меттерниха через 100 лет всю накрыли австрийским флагом. А Россия… Не та, конечно, что при монархе – живёт. Был Александр Второй, был Третий… Но где ж сыскать второго Александра Первого? – даже половину найти трудно. Сто лет у власти какие-то жалкие доли.
12
Всё же не могу удержаться. Проблемой был первый брак Александра II на биологической дочери невысокородного дворянина. То есть, юридически жена была чиста, документы выправлены гессенским князем по высшему разряду (и вообще она была классная), но все знали… Уже к АIII люди из параллельных