который только что спрятал младенца в цветочный горшок.
Перекрутка.
Александр и Елизавета Алексеевна танцуют.
Александр. Вот что меня возмущает. С одной стороны, вы требуете равенства мнений и прав, с другой стороны хотите оставить себе все привилегии! То есть получается, что мне быть мужчиной всё равно менее выгодно!
Елизавета Алексеевна. Вам некуда деваться. Я не буду вести вас в танце.
Перекрутка.
Александра Фёдоровна сидит рядом с Марьфёдорной.
Александра Фёдоровна. Ах, mаman, не могу не заметить, что Елизавета Алексеевна и Александр Павлович удивительно гармонично смотрятся вместе! Я знаю их не так много, но мне кажется, они подходят друг другу во всём! Даже в некоторых странностях…
Марьфёдорна. Не могу не согласиться с этим, дитя моё! Разница между ними лишь в том, что Саша – ангел, а она – нет. Но она наконец-то начала под него подстраиваться.
Сцена 18
Поздний вечер. Малый зал Малого дворца.
Полумрак. Возле разожжённого камина сидят Марьфёдорна, Константин, Александр, Михаил Павлович и Анна Павловна. Елизавета Алексеевна в уголке укачивает младенца. Екатерина Нелидова играет в шахматы с Николаем. На коленях у Константина сидит Фру-Фру.
Михаил. А сколько лет вообще этой собаке? Я сколько себя помню, она всё время где-то тут…
Константин. Это Фру-Фру Вторая. Это дочь Фру-Фру. Её матушка скончалась пять лет назад. Точнее, как скончалась… она просто однажды исчезла. И я подумал: хорошо бы, если б и с людьми так было. То есть они не умирали в муках, доставляя страдания и себе, и другим, а просто исчезали, когда приходит время.
Александр (задумчиво). Какая глубокая мысль.
Константин. Миша, если я умру раньше Фру-Фру Второй, я завещаю её тебе. Как завещал мне Фру-Фру Первую отец. По наследству собаки в нашей семье переходят к младшим братьям.
Михаил. Я согласен… но если уж мы заговорили о наследстве, то меня беспокоит один вопрос. (Смотрит на братьев.) Я тоже облысею к сорока годам?
Марьфёдорна (осуждающе). Михаил, ну как можно такое говорить своим братьям! Это нехорошо.
Михаил. А что? Я честно спросил! От собаки я бы ещё мог отказаться, а от лысины – нет…
Константин. И правда, матушка, а в каком возрасте начал лысеть отец?
Марьфёдорна. Господи, ну откуда я знаю! Он же всегда носил парик! С самого детства!
Александр. И что? Я вот практически не носил его. И всё равно облысел. Думаю, с этим ничего нельзя сделать.
Михаил. Матушка, но вы ведь не облысели от того, что носили парик?
Марьфёдорна (с возмущением). Что за тему для разговора вы выбрали, молодые люди, ей-богу!
Перекрутка.
Глубокая ночь. Всё та же гостиная. В кресле у догорающего камина сидит Марьфёдорна.
Заходит Александр.
Александр (удивлённо). Матушка, вы не спите?
Марьфёдорна. Да вот… никак не уснуть.
Александр садится напротив.