Джуд выпускается в следующем году. Кафедра истории музыки. Развлечение для богатеев, если спросишь меня, но ему и правда повезло. Ты говорила, тебе не очень нравится Эверглен… Я правильно помню? Ты же ходишь в Эверглен?
Я киваю: я и правда учусь в школе Эверглен. Мне несколько неловко, но я ее не перебиваю.
– Думаю, тебе просто нужен колледж получше. Тебе понравится в Университете искусств. Все от него в таком восторге.
– Подожди, а ты сама разве не туда ходишь?
– Нет, я учусь на международных отношениях в Помоне.
– Легкотня ведь, да? – Я ухмыляюсь.
– Была бы легкотня, если бы я не взяла дополнительный курс по востоковедению.
Самолет заваливается на правый бок, выпрямляется, потом падает влево. Люди вокруг меня плачут, и, честно говоря, я сама не припомню худшего приземления за долгую историю моих полетов. Но Харпер продолжает щебетать, уставившись в пространство.
– Не знаю, о чем я думала, – задумчиво произносит она. – Можно, конечно, брать поменьше предметов в семестре, но я люблю сложные задачи.
– Похоже на то.
Она все не замолкает. Как ни в чем не бывало Харпер продолжает вещать про университеты и стипендии, и ее, похоже, совсем не тянет заглянуть в иллюминатор. У нее куча дел и на всякие аварии совершенно нет времени.
Она оказалась права.
Самолет, скрипнув шасси, покатился по посадочной полосе под гром аплодисментов. Что-то у меня внутри расслабляется, и я наконец могу дышать полной грудью. Похоже, я переживала больше, чем мне казалось. Сквозь потрескивание динамиков раздается голос стюардессы. Пассажиры, облегченно смеясь, снимают с полок чемоданы. Когда мы выгружаемся из самолета, я проверяю сообщения. Шесть новых. От Зари, от папы и три от мамы.
Мамины я открываю первыми. Сначала последнее.
Мама: «Напиши, когда приземлитесь. Я на работе, но волнуюсь из-за погоды».
Нахмурившись, я пробегаю пальцем по экрану. Мама наверняка все это время следила за прогнозом погоды не отрываясь. Конечно, я могу преувеличивать. Это не похоже на маму. Но когда я переехала… Да ладно, кого я обманываю. Когда умерла Фиби. Когда умерла Фиби, все изменилось.
– Парень? – предполагает Харпер.
Я мотаю головой.
– Нет, мама. Ну, из-за погоды…
Она тихо смеется:
– А тут еще я со своими материнскими советами насчет универа…
Я фыркаю:
– Уж поверь мне, вы с моей мамой полные противоположности.
Наверно, поэтому мне Харпер и понравилась. Или, по крайней мере, поэтому я хочу быть на нее похожей. Харпер похожа на тетю Фиби, если бы у той был идеальный вкус и богатый опыт путешествий. А вот мама совсем из другого теста: тихая, осторожная. Работает медсестрой в послеоперационных палатах и до смерти боится инфекций и самолетов. А с прошлого года она боится и всего остального на свете.
Может, если бы я осталась с ней, маме не было бы так страшно.
Нет. Хватит себя терзать. Мама хотела, чтобы я поехала. Выписала чек от имени тети Фиби на целые полгода