лапку свою к руке приложила,
(Тот камень – Исток тихих вод!)
Триада взревела, но не убила,
И был там Кузнец, плавил флот.
Он Мышке отдал из нитей звенящих
Клубок из огня, – не обжёг.
И родом она была из Громящих,
На вид – у дорог василёк.
Чабан не один, имел он и друга,
И Мышка за ним по горе.
Она не боялась Рекса зверюгу,
А Время горит в букваре.
Тот круг разорвать надо!
Маленькой Мышке?!
И дуют ветра! Не унять!
Но бросил Чабан свой пояс трусишке,
Как зорька летит, не догнать!
Ещё одну зорьку он бросил ко днищу,
Ударом пошли горы в пляс!
Уран загремел ярким кострищем,
И Мышка услышала: «Аз!»
И задымился там облаком ладан,
И Софья покров подняла!
Ждём Спас! Глиф Вулкана разгадан,
За дымкой была только мгла.
Тот стук бил, как молот по скалам,
В берлоге казался глухим.
Поэтому Мышка сбежала,
Сказала на пике «Сим-сим».
Тот стук был печален, так страшен,
Но был с ней от бед поясок!
И Рекс, он был сердцем отважен,
Весёлый и верный щенок.
Чабан на горе и вулканы танцуют,
И верилось, добр Эльбрус!
И с другом не страшно!
Пусть ветер бушует!
Чабан бы их спас! Он не трус!
А может, привиделись горы-вулканы?!
Чабан с Мышкой в «Ладу» играл,
Из камня горы били силой фонтаны!
И кто бы тот «сон» разгадал? S…
21/22.02.2021
Песня друга
Все его знают,
Все его любят,
Никто его не видит.
Она совершила побег, чтобы выжить,
Оставляя следами могилы.
Она понимала, что путь кто-то выжег!
Но имя его время скрыло.
Она оставалась немой, – и веками,
Собирала в книжке тайник.
Ей был нужен побег! – и стихами,
Бог услышал её тихий крик.
«Смерть за кругом!» Людей так пугали!
Бестиарий[3] силён на гербах.
Этот хлеб они всем предлагали,
Но она была слишком глупа.
Лучше кнут у столба! И авгуры[4],
Улыбались друг другу… Мир слеп.
Предлагая ей в шапочке дуры,
Или платье царицы и склеп.
Ей был нужен побег, яд цикуты…
Здесь чертили кругами! Морфей[5] –
Он крутил Колесо их приюта,
И писал даты жизни камней.
И Морфей не играл роль на сцене,
Знали все, но был строгий закон,
Не шептаться о нём иль в геенне,
Как преступник будешь сожжён.
И она красным цветом порфира[6],
На стенах оставляла свой глиф[7].
И однажды, услышала лиру,
Голос барда был очень красив.
Он пел песню о страннике-друге,
И