башню за счет королевской казны, и вопрос был решен за несколько дней.
А в небольшом городке Рулане мы случайно услышали, что некий месье Поршаль выйдя в отставку с чиновничьей службы, взялся учить местных детей грамоте – уроки его пользовались большой популярностью, хотя и проходили под открытым небом даже в холодную погоду. Желающих научиться читать и писать было так много, что месье Поршалю приходилось работать в две смены – при этом он не получал никакого жалованья. Эта история так поразила его величество, что он намекнул местному градоначальнику поддержать столь полезное начинание, что и было сделано незамедлительно – в местной ратуше под школьный класс выделили большой и светлый кабинет, а месье Поршалю назначили ежемесячное пособие.
Подобные дела мне казались куда более важными, чем то, чем я занималась во дворце. Досужие разговоры с фрейлинами, приёмы, на которых говорилось то, что полагалось, а не то, что хотелось сказать, занимали много времени, но приносили мало пользы.
И я всё-таки поехала в Дижонское предместье снова – Этьен тогда отправился на охоту куда-то в горы, и я решила прогуляться по городу в одиночестве. Точнее, не совсем в одиночестве, а в сопровождении своей камеристки Джанет и того самого молчаливого светловолосого офицера, что тенью маячил на расстоянии нескольких шагов от нас. Может быть, страж был и не один, но остальных я не знала в лицо.
В небольшой, окруженный розами домик тети Леони, как и в прошлый раз, то и дело заходил народ – судя по всему, старшая сестра папеньки продолжала заниматься знахарством, и ее услуги были весьма популярны. По крайней мере, еще за несколько кварталов до этого места я услышала разговор двух женщин, одна из которых настоятельно рекомендовала другой обратиться за нужным снадобьем к Лео с улицы Ткачей.
На этот раз я решилась с Леони заговорить. Нет, я всё еще не была уверена, что смогу назвать ей себя, но почему бы мне не спросить у нее, например, какого-нибудь травяного отвара от головной боли?
Но врать мне не пришлось. Когда я подошла ко крыльцу, тетушка перебирала какие-то засушенные растения. Она подняла голову на звук моих шагов и прищурилась, разглядывая меня.
– Здравствуйте! – кажется, я сказала это слишком тихо, но она услышала.
И в ответ сказала то, от чего я густо покраснела.
– Добрый день, ваше величество!
Если она поняла, что перед ней – королева, то поняла и то, что я – ее племянница. Вся Линария знала, из какого рода взял себе жену его величество. И мне стало мучительно стыдно за то, что я так и не заехала к ней перед свадьбой.
– Что привело вас в мое скромное жилище, ваше величество?
Ее почтительность была скорее напускной, чем искренней, а во взгляде ее я читала смесь недовольства из-за того, что ее оторвали от работы, и легкого пренебрежения к тому слою общества, о котором она предпочла забыть.
– Я хотела познакомиться с вами, – я помедлила немного и всё-таки добавила, – тетя Леони.
Она хмыкнула, пожала плечами – дескать,