которую мне написал Олег Викторович, была либо слишком необычной, либо просто неудачной. Несмотря на весь мой восторг по отношению к продюсеру, она мне не понравилась. Именно то выступление – моё первое в новом амплуа – я считаю самым неудачным своим выступлением за проект. Я сделала даже больше, чем могла, чтобы вжиться в образ, это у меня получилось. Я притворилась, что поняла, о чём был текст, и все поверили, но это не соответствовало действительности.
Пришло время голосования за претендентов на выбывание. Зрители оценили запоминающийся дуэт, ещё чуть-чуть и они могли бы спасти Бутакова, но всё-таки выиграла Свечина. В отличие от Серёжи и многих других участников она не переживала, когда ей грозило выбывание из шоу, потому что расценивала так называемые «последние шансы» как возможность лишний раз показать себя. Спасать Серёжу снова пришлось команде. Я даже не помню, кто именно уходил, пока я раз за разом голосовала за Серёжу. Меня не волновало, был ли кто-то из тех ребят талантливее, мне важно было, лишь чтобы он оставался в шоу, в доме, чтобы можно было поговорить с ним или хотя бы просто увидеть его. Мы же были друзьями. Иногда у меня проскальзывали мысли о том, что он должен быть, по крайней мере, благодарен мне за то, что я держу своё обещание и всегда выбираю его.
– И Серёжа остаётся в шоу!
Спасибо ведущей, мне можно было снова начать дышать.
Учитель по танцам в «Громче всех!» был одним из самых известных хореографов страны на тот момент. Нам – недавно ещё подросткам, людям, только что вступившим в мир шоу-бизнеса – предоставлялась потрясающая возможность учиться у него. Его уроки давались мне тяжело, так как танцевала я хуже, чем пела, но я старалась. Мы занимались, пока не пропадали силы стоять на ногах, хотя это нужно было всего лишь для шоу, ведь мы почти не танцевали на концертах.
– А теперь разбивайтесь на пары, повторим тот танец.
Учитель всегда использовал слово «повторим», даже если мы впервые слышали, о чём шла речь, но любил по несколько раз объяснять то, что было понятно всем с первого раза.
Так установилось, что я всегда танцевала с Серёжей. В тот раз, когда нас впервые попросили разбиться на пары, он оказался рядом и успел взять меня за руку раньше, чем кто-либо ещё.
– Нам нужно создать ощущение нежности, глубокой душевной связи, – говорил учитель. – Для этого вам нужно настроиться на одну волну. Посмотрите друг другу в глаза, можно даже поговорить.
Серёжа смотрел на меня. Я не знала, что ему сказать, и вообще почувствовала себя некомфортно в тот момент, из-за чего мой взгляд мог показаться холодным, а выражение лица недовольным. Со мной такое бывало, однако если Серёжа хотел со мной поговорить, то его это редко останавливало, и он продолжал искать темы для разговора, которые могли бы меня заинтересовать.
– Ну, как думаешь, вылечу я в следующем выпуске? – спросил он в шутку.
– Я не знаю.
Я не могла сказать ему ни о том, что не хотела этого, ни о том, что, по моему