информацией дядя поделился с заместителем редактора городской газеты. Тот сам до войны служил в органах НКВД, был высокоидейным коммунистом и боролся за чистоту рядов партии.
Через несколько дней в газете появился разгромный фельетон. Надо было принимать меры. Пинчука исключили из партии и выгнали на пенсию. Заодно можно было отчитаться в принятых мерах по «делу врачей». Кто там будет разбираться, что Василий Пинчук не еврей?..
А у Пинчука началась совсем другая жизнь. Жена за все эти годы совсем разучилась готовить, да и по части лени не уступала мужу. К тому же на пенсию здорово не расшикуешься. Экономить надо, что-то выкраивать. Жена в этом ничего не понимала. А Василий за многие годы привык к ежедневной выпивке за обедом, и отказаться от этого удовольствия уже не мог. От безделья он окончательно спился и долго не протянул. А сын его Ванька, видишь, местными коммунистами теперь управляет и воспитывает достойную смену.
В разговоре наступила пауза. В тишине была слышна лившаяся из приёмника Сергея песня в исполнении группы «Лесоповал».
– Теперь, Серёжа, – обратился к нему Юрий Сергеевич, – когда ты узнал историю своей семьи, можешь подумать и решить, действительно ли в советское время было лучше. Ты вот сейчас слышал песню на слова поэта Михаила Танича. А ведь и у него судьба сложилась трагически. В 1947 году как-то в разговоре тот похвалил немецкие дороги. Он, боевой офицер, прошёл войну и имел возможность сравнивать немецкие дороги с нашими. Этот разговор стоил ему шести лет лагерей. Вот ты сейчас ходишь, подписи собираешь за референдум, и никто тебя не трогает. А в советское время ты не успел бы и пару домов обойти, как оказался бы уже за решёткой.
Сергей сидел, опустив голову. По щеке скатилась слеза. Потом он поднялся, как-то виновато глянул на всех:
– Пойду я, пожалуй.
Он медленно пошёл к калитке. Друзья молча смотрели ему вслед.
Ещё некоторое время все молчали. Первым тишину нарушил Дмитрич:
– Жалко парня, запутался совсем. И как это коммунистам опять удаётся одурманивать молодёжь?
– Ложью и удаётся. Коммунисты всегда были мастерами пропаганды. Несколько поколений одурманивали. И сейчас издаётся масса книг, где история опять искажена. Сталин там представлен хорошим менеджером, а массовые репрессии преуменьшаются и объясняются необходимостью борьбы с врагом.
– Действует и ещё один фактор. Люди недовольны нынешним состоянием экономики, политики и так далее. То есть все недовольны действиями властей. Коммунисты существующую власть критикуют. И тут действует принцип: «Враг моего врага – мой друг». А старики ещё подливают масла в огонь своим ворчанием, что при советской власти всё было дёшево. Они уже забыли, что хоть и было дёшево, но купить было негде. Всё это и сбивает с толку молодёжь.
Глава 4
Делиться надо!
Если бы Гоголь писал «Ревизора» в наше время, то чиновники давали бы взятки Хлестакову борзыми «Мерседесами».