лжи и без грима,
И нить так тонка.
Высокой Любовью
Хранима она
И жизнью иною
Без сна сплетена.
Как лист в залпе ветра,
Себе не подвластна.
Прогулка без грешного тела
Опасна.
Камнем на шее
Грехи на душе.
Чем ближе, тем злее,
Тем гибель вернее.
Над пропастью тлеют
Хранимые узы,
И тяжкие грузы
Висят на душе.
«Зарей спустилась благодать…»
Зарей спустилась благодать,
Струной натянута связующая нить,
Душа не наша, длани Господа ее придать,
И лед сердец лучами солнца разрубить.
И сказка верх возьмет, поправ реаль,
И чудеса заговорят своими языками,
Ждет верных гор седых хрусталь,
Которые стоят над облаками.
Здесь песни неземные зазвучат,
Близко зерно победы Света,
Предвечным Духом Он зачат,
Пусть будет облако Ему угодно это.
«Завет Любви проявится в стихах…»
Завет Любви проявится в стихах,
На небосводе серебром он воссияет,
А те, кто думают, что сердце – прах,
Мертвы, как тыквы, что лежат в сарае.
«Шопенгауэр сказал…»
Шопенгауэр сказал:
Считая неокрепшие умы,
Чтоб мыслей ты своих не распугал,
Не изучай то, что познали мы.
А я же говорю: не впитывай, как губка,
А отдавай прочтенному отчет,
Не чтите знаний Вы, к спасенью не ведущих,
А открывайте лишь Заветный переплет.
«Там к подножьям текут верховодья…»
Там к подножьям текут верховодья,
То угодные Богу угодья,
Песнопенья звучат хоровода,
Там сиянием ткется свобода
И уже не слышны голоса,
Призывающие отступить,
Не нужны нам уже тормоза
На мирское стекляшки закрыть.
И лукавству живя супротив,
В дым сжигая чужие желанья,
Прояви на Свету негатив,
Вверив вечности – правды познанье.
«Здесь царство обратилось в королевство…»
Здесь царство обратилось в королевство,
А трон из человеческих костей,
Неужто никому не тесно,
Где занят воздаяньем яблок змей,
Душа моя хранима на привале,
И Светлый Ангел не дает уснуть,
И вижу я в своем лица овале,
Как дьявол хочет ртом моим зевнуть.
Отрывок, как послание сюжета,
Который изливался за края,
Враг скажет: моя песня спета,
Но душу согревает лития.
Король всем раздает кюары,
Но мы не служим чуждым господам,
Сопричастить хотят овец козлиной каре,
Но смерть закопана и не вольна годам.
И рвется занавесь, что заслонила небо,
На сотни бесполезных лоскутов,
Провал из происков нелепых…
Где мне намечено, я, стало быть, готов!