станет рисковать?
Ждём. Даст ответы утро…
Рассвет прекрасен.
С ним на борт пришла она
Святая…
Я – фельдшер.
Я хочу в поход.
Я многим помогаю…
Забилось сердце.
Капитан, как поступить не знает.
На свой корабль никогда
Он баб не допускает.
Беда грозит. Беда… беда…
Плевать на все приметы.
Идти должны мы,
Чтоб найти на Севере ответы…
Я с неизбежным примирюсь.
Храни нас, добрый Ангел.
Отдать швартовы.
Держим путь
На Мурманск и Архангельск…
А там посмотрим.
Знает Бог, куда ведёт дорога.
Мы связаны одной мечтой.
Мы все во власти Бога!
От природы женственная и романтичная Ерминия, дочь русского генерал-лейтенанта Александра Ефимовича Жданко, обладала решительным и смелым характером.
В тринадцать лет девочка записалась на курсы сестёр милосердия, чтобы попасть на фронт к отцу, который сражался тогда с японцами под Порт-Артуром.
В Петербург будущая полярница приехала после продолжительной болезни. Врачи рекомендовали ей морской, влажный воздух Балтики. Офицерские семьи Брусиловых и Жданко были в родстве. Ерминия дружила с Ксенией сестрой Георгия Львовича, на которой был женат её двоюродный дядя – «дядя Ботя».
Ерминия часто приходила в гостеприимный дом Брусиловых, сблизилась с Георгием. Она не могла оставить в трудную минуту этого благородного, смелого человека.
Ерминия Жданко и Георгий Брусилов
Она написала письмо отцу и мачехе, которую нежно любила и называла мамой:
«Дорогие мои мама и папа, верю, что вы меня не осудите за то, что поступила, как мне подсказывала совесть. Ради одной любви к приключениям я бы не решилась вас огорчить. Объяснить вам всё в письме трудно, нужно быть здесь, чтобы понять…
Юрий Львович такой хороший человек, каких я редко встречала, но подводят его все самым бессовестным образом, хотя он со своей стороны делает всё, что может.
Наше опоздание произошло из-за того, что дядя, который дал денег на экспедицию, несмотря на данное обещание, не мог их вовремя собрать, так что из-за него одного чуть дело не погибло.
Когда об экспедиции знает вся Россия, нельзя же допустить, чтобы ничего не вышло. Довольно уже того, что экспедиция Георгия Седова, по всему, кончится печально…
Всё это на меня произвело такое удручающее впечатление, что я решила сделать что могу, и вообще чувствовала, что если я сбегу, как и все, то никогда себе этого не прощу…
Юрий Львович сначала и слышать не хотел о том, чтобы я пошла с ними. Когда я приступила с решительным вопросом, могу я быть полезной или нет, сознался, что могу.
Наконец согласился, что я телеграфирую домой. Вот и вся история, и лично чувствую, что поступила так, как должна была, а там – будь что будет…
Во Владивостоке будем в октябре или ноябре будущего