а в городах и местечках – в мещане.
В августе 1811 года на проходивших публичных торгах по распродаже казённых имений в «кондициях», то есть условиях, ограничивающих право полной власти покупателя, говорилось: «Живущие в продаваемых имениях великороссийские и другие вольные люди – мещане, евреи и доказывающие шляхетство – в продажу лично не входят и остаются впредь до распоряжения казны на своих местах, неся в пользу помещика все повинности и платежи по люстрации [1789 года] или сделанными с прежними владельцами условиями». Претендентов на покупку казённых имений, вопреки ожиданиям правительства, оказалось мало и лишь небольшая часть их была распродана. Например, некий капитан Козловский отказался от покупки уже сторгованного было им имения в местечке Юзвин Махновского уезда, ссылаясь, между прочим, на то, что лес, вопреки данному описанию, ни к чему не годен, будучи не лесом, а кустарником. «А пахотные земли большей частью песчаные, болотистые и, простираясь узкими полосами, для экономии невыгодны. Вместо 252 душ крестьян состоит на грунте 180, да и те предъявили ему выписки из привилегий, данных им бывшими польскими королями и Речью Посполитой».
Тем не менее, часть продаваемых хозяйств всё же нашла своего покупателя. К примеру, некий Бенедикт Дзиковицкий из Пинского уезда, женой которого, вроде бы, была также урождённая Дзиковицкая, приобрёл бывшее панское имение хутор Дворок, расположенный около самой северной окраины Пинска, заложив тем самым основу благосостояния своих потомков.
В Наполеоне поляки видели личность, способную вернуть им свободу и отомстить за кровавый суворовский потоп. Польские эмигранты записывались добровольцами в отряды Наполеона, воевавшие в Испании и Африке. Тем временем через его польскую возлюбленную, пани Валевскую, шляхтичи также убеждали Наполеона в необходимости похода на Россию.
К 1812 году в армии Бонапарта целые рода войск (например, легкая кавалерия – уланы) состояли из поляков. Для сравнения, российские армии у западных границ империи к началу кампании 1812 года насчитывали 150 тысяч человек. В армии Наполеона насчитывалось одних только польских до 125 тысяч и литовских 25 тысяч добровольцев. Естественно, в таком составе «Великая армия» могла пойти войной только на Россию. В то же время, с 1801 по 1812 годы в русскую армию в дополнение к ранее взятым рекрутам с территории Литвы было взято ещё 130 тысяч человек, не считая шляхты, которая пополняла российский офицерский корпус.
3 марта 1812 года князь Понятовский был назначен командующим 5-м корпусом, состоявшим из одних поляков, формирующейся для войны с Россией французской Великой армии. Охоцкий, побывавший в Варшаве весной 1812 года, писал: «Я нашёл везде ещё свежие следы 1794 года и войны 1808 года: стены пострелянные, дома, стоящие по большей части пустыми, дворцы и публичные здания заброшенные и жителей, обедневших и упавших духом. Только новое польское войско