пунктуально внесена в каталог его собственной рукой. Он удовлетворенно подумал, что свое гнездо построил. А вот Фриде явно чего-то не хватает, она хочет гнездо побольше. Видимо, весна оказывает на женский организм какое-то таинственное животное влияние.
В размышления резко ворвались воспоминания детства: девять братьев и сестер склонились над мисками с постным супом, шум, гвалт, постоянные лишения. Нет, о четвертом ребенке не может быть и речи. Он никогда не сдастся. Сдаваться. Капитулировать.
– Капитулировать, – произнес Эрнест в потолок.
Тонкие стены дрожали от напора Фриды, азартно стучавшей по клавишам в соседней комнате. Капитуляция… От латинского capitulum. Замечательное слово. Копуляция. Совокупление. Стоп, при чем здесь это… Он усмехнулся. Слова имели удивительную привычку перетекать из одного в другое. Вероятно, капитуляция превратилась в копуляцию из-за мыслей о продолжении рода, размножении, весне.
Вдруг вспомнилась первая брачная ночь. Его до сих пор преследовало это воспоминание – стыд, неловкость, неестественное воодушевление Фриды. Он представлял себе репродуктивный акт совсем не таким. Потрясенный бесстыдством и несдержанностью молодой жены, он отвернулся и притворился спящим.
Внезапно захотелось раскурить трубку, чтобы прогнать непрошеные воспоминания. Эрнест зашуршал бумагами в поисках спичечного коробка и направил мысли в более приятное русло. Их первая встреча у необычного маленького фонтана в Шварцвальде, где он провел свой первый и единственный отпуск. Что на него нашло? Он ясно помнил яркую зелень заросших лесом склонов. Стройные сосны в полуденном свете тянутся ввысь, в небе кружат вороны.
Теперь ему казалось, что этот всплеск свободы – от учебы, от Англии, от привычной городской среды обитания – придал ему благородного снобизма, который совершенно противоречил его внутреннему смятению. Словно он на короткое время превратился в совсем другого человека. Он вспомнил, как Фрида протянула пухлую розовую руку при первом знакомстве. Пылающие щеки, отчаянная улыбка, аромат лаванды, исходивший от белой блузки. И ее загадочный говор – странная смесь баварского, эльзасского и силезского наречий, с вкраплениями французского. Его очаровали эти пленительные интонации. Он практически сразу понял, что эта женщина станет его единственной любовью. Хотя в то время она едва ли была женщиной. Всего восемнадцать. Но сколько очарования, сколько скрытых возможностей!
Его мысли вернулись к настоящему. Нет, четвертый ребенок абсолютно исключается. Эрнест закрыл томик Анны Карениной и сунул под стопку экзаменационных работ. Мюнхен – вот ответ. Фрида сможет побаловать себя разумным самоанализом. Две недели с Элизабет приведут ее в чувство и заставят забыть глупые идеи о большой семье. Элизабет невероятно умна и постоянно занята размышлениями об экономике и философии. Его жене это пойдет на пользу.
– Моя жена, – сказал он вслух. – Мой снежный цветок… Моя королева.
Слово «королева» –