я не представился. Константин Лазовский, бывший мичман Балтфлота. А вы ведь дочери доктора Гринберга с Николаевского? Я знаю вас. Я вас помню, – остановившись на минуту и обращаясь к Анне, сказал молодой человек.
Наступила пауза. Софья и Милка недоумённо смотрели на этих двоих.
– Я вас летом видел в парке на качелях… Простите! – очнувшись от явно приятных воспоминаний, смущённо сказал мичман.
– Что же, раз мы практически знакомы, благодарю вас за сопровождение!
– Простите, вы не сказали, как ваше имя, – спохватившись, спросил Константин.
– Это неважно! Благодарю ещё раз! Пойдёмте, девочки! – сказала Анна сестре и подруге и ускорила шаг.
– Её зовут Анна, – быстро пробормотала, хитро улыбаясь, Милка, поспешая за сестрой и Софьей.
Прошло несколько дней, а доктор Гринберг всё ещё молчал об отъезде из Кронштадта. Анна не спрашивала его об этом, она знала, что он готовится и беспокоить его нельзя.
Софья наконец дождалась своего Алекса и, распростившись с семьёй подруги, ставшей ей за этот месяц по-настоящему родной, перебралась со своим возлюбленным на съёмную квартиру. Несмотря на неопределённость всё шло своим чередом и люди старались устраивать свою жизнь, искать и находить личное счастье. Милка увлечённо занималась самообразованием, в глубине души надеясь, что наступит время и она продолжит образование либо сдаст экзамены экстерном.
В один из декабрьских вечеров доктор Гринберг пригласил в свой кабинет старшую дочь и показал ей документ, предписывающий Гринбергу Шимону Моисеевичу освободить незаконно имеющуюся в его распоряжении жилплощадь, то есть их дом, который в соответствии с принятым двадцать третьего ноября проектом Декрета Совета народных комиссаров «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах» подлежит экспроприации. В случае неповиновения либо противодействия бывшего владельца этой недвижимости он лишается права на отдельную квартиру.
– Аня, ты помнишь того молодого человека, которого мы тогда ночью спасли от бандитов? Того раненого моряка? Так вот, он сегодня приходил ко мне. Через несколько дней в наш, то есть в этот дом должна въехать возглавляемая им служба по противодействию бандитизму или что-то в этом роде. Он предупредил нас заранее, чтобы мы смогли что-то предпринять и не оказаться неожиданно на улице. Порядочным оказался человеком, хоть и большевик! Время такое сейчас! М-да. Что же, элефантум экс муска фацире (не будем делать из мухи слона – латынь)! Не всё потеряно! Мы живы и здоровы, а это самое главное богатство, остальное – уже роскошь. Надо нам собрать и надёжно спрятать здесь, в доме, кое-какие наши драгоценности и в том числе ту брошь, которую на хранение оставила Софья. Я думаю, совершенно чудесно, что в этом доме будет располагаться учреждение. А самое главное, что тут будет работать этот удивительный человек – Константин Лазовский! Знаешь ли, он из приличной семьи обрусевших польских евреев и имеет хорошее образование и воспитание. Что же, много образованных людей, в