что проговорился, сильно смутился. – Прости, Алеш…
– Да ладно, я сам бы не поверил, если бы не видел такое. Ну давай бывай, я к Кураме…
Прокс вновь использовал камень скрава и перенесся в столицу Курамы.
На большого красного демона редкие прохожие, жители столицы, смотрели с опаской. Столица и так небольшая, с одноэтажными халупами опустела. Стояли закрытыми постоялые дворы и мастерские. Из этого Прокс сделал вывод, что купцы перестали посещать этот домен.
Да, Курама вел себя очень странно. Он явно торопился и уничтожал все, что попадалось ему в лапы. Будь то домен или демоны. Он как будто знал нечто такое, чего не знал Прокс. И что это, Алеш хотел выяснить. В чем логика странного поведения союзника.
Он прошел до подножия большого холма. По извилистой дороге поднялся к дворцу Курамы. Его ждали. Даже не называя себя, он был принят со всей помпезностью, достойной князя. Отряд воинов-гвардейцев сопроводил его в покои князя. А сам Курама встретил его не на троне, а у входа в зал приемов.
Улыбаясь пастью, полной острых зубов, посторонился и с легким поклоном, сделав движение лапами в сторону зала, предложил Проксу войти. Прокс улыбнулся, подумав про себя, что Курама еще тот позер, и прошел в зал. За спиной он услышал треск рвущейся бумаги. Острое чувство опасности кольнуло сердце. Он обернулся и увидел, как Курама, скривившись в ехидной ухмылке, рвал свиток.
– Я предупреждал тебя, золотой, остерегайся Ридаса, – произнес Курама, и в этот момент Алеша подхватил вихрь. Он закружил его и выдернул в черное узкое окно, возникшее рядом с ним. Прокс исчез в портале, и дыра в полу закрылась. В воздухе стал витать запах тления.
– Ну вот одно дело сделано, – бросая куски свитка на пол, произнес Курама. – Мне даже тебя немного жалко, золотой. Но нельзя быть таким доверчивым. Это будет тебе уроком.
Настроение Курамы было приподнятым…
Брисвиль встречал и провожал всех одинаково. С холодным безразличием к обитателям города, равнодушный к их вечной суете и как бы отстраненный от их проблем. Разумные жили сами по себе, город – сам по себе. И это чувствовалось и витало в воздухе.
Штифтан не стал останавливаться на постоялом дворе. Этот город, в котором состоялась его встреча с агентом с позывным Демон, ему не нравился. Люди, гномы, демоны и полудемоны пугали его своей дикостью, силой, грубостью и пренебрежением к жизни. Ему хотелось убежать от холодного отчуждения обитателей Брисвиля и поскорее вернуться обратно в такой знакомый, привычный ему и родной мирок станции. Улицы, свет, заезды, пыль дорог, смешение рас и огромные просторы этого мира вселяли в него неуверенность. И хотя он знал, что его подстраховывают агенты АДа, Штифтан ужасно боялся этого мира.
После того как Алеш ушел, он встал, быстро окинул взором зал и, не обнаружив своих обидчиков, облегченно вздохнул, бросил серебряную монету на стол и направился прочь из трактира. Он спешил.
В ночь он убыл на верхний слой Инферно,