безапелляционно…
– А с каким надменным видом!
Александр застонал, схватив руками за голову и качаясь из стороны в сторону. Психиатр встал и молча вышел, а через минут десять наливал в пустой стакан жидкость, цвета чая. Взял руку Александра, вложил емкость и твердо, убедительно наклонил голову, на вопросительный взгляд коллеги. Коллега принял лекарство, его товарищ не стал отставать и тоже употребил универсальное средство.
– Что же мне делать? Может уволиться?
– Нет! Ни в коем случае, стыд понятие не абсолютное, лечится временем. Ну, или другим средством, но ваша печень будет не рада, поэтому не рекомендую. Уверяю вас, смешки за вашей спиной долго продолжаться не будут, все забывается, и это тоже забудут. Появится новый объект для народного обожания и все. Вы еще пожалеете, что минута вашей славы прошла!
– Никогда! Не единой секунды!
– Мудрость гласит, никогда не говори никогда.
– Такая слава мне точно не нужна!
– А как же удивительный феномен? Открытие?
Александр Юрьевич сморщился, как от несусветной горечи.
– Что, уважаемый доктор, вам не нравится? А мне пришлось терпеть несколько дней ваши чрезвычайно умные речи!
– Прошу прощения! У меня, словно в затмении, случился припадок мании величия.
– Согласен с вашей оценкой, коллега, разговаривать с вами было невозможно.
– Но как такое возможно? Вы можете объяснить?
– Я уже пытался, перед восхитительной минутой эйфории, но вы заклеймили меня. Пригвоздили к позорному столбу, четвертовали и приговорили к десяти годам расстрела тухлыми помидорами.
– Вы это о безумной теории волшебства?
– Ну вот, опять. Вас не впечатлил процесс перехода от восхищения и экзальтации к тошноте?
– Но это не возможно! Я давно не верю в чудеса и сказки!
– Хорошо. Только факты. Сколько раз у нас в отделении случалось интендантов за последние полгода? Ноль. До поступления известного пациента. Что мы имеем за последнюю неделю? Пять случаев панических атак у здоровых людей, без каких-либо предпосылок и оснований, совершенно иррациональных и необъяснимых, одна из которых привела к психическому расстройству, один случай острой жалости к себе, один случай необъяснимой боязни и тревожности, один случай безумного восхищения и восторга, сменившийся приступом отвращения. Это не считая жалоб медсестер на плохое самочувствие во время дежурства. Я ничего не придумал и, кажется, не упустил.
– Но должно быть разумное объяснение…
– Попробуйте, Александр Юрьевич. Я тем временем успею съездить в отпуск, приеду и застану вас в бесплодных раздумьях.
– Какой же вывод вы делаете?
– Мы изучали его, он изучал нас. Мы опыт над ним и он в ответ.
– Он хочет пообщаться, но не знает как.
Врачи замолчали и повернулись на голос. Марина стояла около двери, сложив руки на груди, и спокойно смотрела в ответ.
– Почему вы, Марина, так думаете?
– Он