ощущение, что оно «увеличилось». Виктория была глубоко опечалена всем этим. Вернувшись домой, она вспоминала, что «лишь на очаровательных детских лицах четырех девочек» отразилось настоящее счастье, которое ей довелось увидеть в Царском Селе[321].
Категорический запрет на публикацию каких-либо новостей о российской императорской семье был полной противоположностью придворным циркулярам, ежедневно выходившим в Великобритании. В них освещалось каждое, даже незначительное событие из жизни королевской семьи этой страны – будь то прогулка в карете или открытие какого-либо светского мероприятия и памятника. Санкт-Петербург того времени был наводнен иностранными корреспондентами, которые старались добыть какие-нибудь истории о «частной жизни» царя в попытке приоткрыть завесу тайны вокруг императорской семьи. «Четыре маленькие русские принцессы» были объектом бесконечного любопытства дамских журналов Европы и Америки[322]. Иногда, еще до окончательного отъезда Николая и Александры из Зимнего дворца в 1905 году, девочек замечали проезжающими в ландо со своими нянями по улицам Санкт-Петербурга, причем дети часто вели себя не вполне по-светски: взбирались на сиденья, вставали и кланялись прохожим, жадно впитывая все, что происходило вокруг. Позже можно было невзначай заметить их за оградой Александровского дворца, когда они катались в парке верхом на своих пони или велосипедах, бегали по траве и собирали цветы. Они, казалось, были полны бодрости и жизнелюбия, и газетам хотелось знать о девочках больше[323].
Маргаретта Игар стала одной из первых, кто предоставил сведения о частном мире императорской семьи. Ее совершенно неожиданно «отпустили» с занимаемой ею должности 29 сентября 1904 года, вскоре после рождения Алексея. Ни сама Маргаретта в своих вышедших позже мемуарах и статьях, ни царская семья, кроме краткой записи в дневнике Николая, где упомянут ее отъезд, это никак не комментировали. Но не исключено, что прямолинейный характер Маргаретты стал неприемлем для Николая и Александры так же, как нрав миссис Инман до нее. Маргаретта была убеждена в том, что имеет полное право как воспитатель требовать от детей соблюдения правил и дисциплины. Как-то в разговоре с царицей на эту тему Маргаретта неосторожно заявила: «Ваше Величество, Вы сами наняли меня для воспитания маленьких принцесс». Александра была вынуждена напомнить забывшей приличия Маргаретте, что та разговаривает с российской императрицей[324]. Игар всегда была очень категорична в суждениях и при этом довольно словоохотлива. Возможно, императорская чета пришла к выводу, что Маргаретта может представлять собой опасность в то время, когда они были в высшей степени озабочены сохранением в секрете состояния Алексея.
Тем не менее, Александре было очень трудно принять это решение, поскольку Маргаретта Игар выполняла свои обязанности с большим умением и преданностью, и все