и возвращения в лагерь.
– А съемку-то у вас кто-то вел? – заинтересованно спросил Андрей.
– Да, конечно, – утвердительно кивнул Олег, – но по возвращении домой пленка с этим эпизодом нашей экспедиции оказалась пустой.
– Что за чушь? – возмутился Андрей.
– Чушь или нет, но это медицинский факт, – пожав плечами, сказал Олег и продолжил: – Когда мы позже дошли до первого селения и рассказали там местным жителям о нашем посещении этого провала, у одного из старожилов, присутствовавших при нашем рассказе, глаза из узких щелочек вдруг превратились в два совершенно круглых теннисных шарика.
– И что этот парень с круглыми шариками вместо глаз вам поведал об этой хрустальной чаше? – полюбопытствовал Андрей.
– А ничего, – усмехнувшись, сказал Олег, – когда мы начали его расспрашивать, он спрятался за спинами односельчан и тут же выскочил в дверь. Мы его догонять не стали. Другие по поводу найденного нами провала молчали как рыбы и никаких эмоций не выражали.
– Интересно, – закачав утвердительно головой, прокомментировал сообщение Олега Андрей и тут же заинтересованно спросил: – И что из этого следует?
– Я пока сам не знаю, надо обдумать.
После этих слов Олега друзья подозвали официантку, расплатились и вышли из кафе.
– Ну давай, как чего надумаешь – позвони, – попросил Андрей.
– Угу, пока, обязательно позвоню, – утвердительно кивнул головой Олег, и друзья разошлись в разные стороны.
4. Дорога к Шамбале
Весь путь домой Олег напряженно размышлял и над докладом профессора Успенского, и над внезапно всплывшими в памяти собственными воспоминаниями. Глубоко погруженный в эти мысли, он не помнил, как добрался до своей квартиры. Закрыв за собой входную дверь, он первым делом полез в книжный шкаф, где, перерыв кучу старых альбомов, он наконец-то нашел то, что искал, – карту Горного Алтая с его пометками, которая находилась с ним во время той памятной экспедиции. Олег зажег весь свет в большой комнате, освободил журнальный столик от пустой посуды, смахнул с него на пол оставшийся мусор и аккуратно развернул на нем свою драгоценную карту. Затем, медленно опустившись на свой неизменный истрепанный диван, он наклонился над картой и жадно впился глазами в знакомые коричневые зигзаги горных хребтов, пронизанные тонкими синими извилистыми линиями горных рек. Недремлющая память с новой силой всколыхнула события прошлого. Чибит, Акташ, урочище Баратол – одни только эти географические названия на карте будили в нем бурю тех чувств и переживаний, которые он испытывал в этих местах много лет назад. Олег откинулся на спинку дивана, давно и безвозвратно утратившую малейшие признаки приятной упругости, и не мигая, задумчиво уставился на темное пятно между звуковыми колонками, ставшее так же, как и диван, неизменным атрибутом убранства его квартиры.
Казалось, он сидел в состоянии полного отрешения от