его спасти.
– Мистер Меровинг – сильный юноша, сэр, он справится.
– Я надеюсь на это.
Симон, несмотря на наркоз, был в сознании. Он чувствовал боль, хотелось крикнуть, вздохнуть, расправить плечи, но трубки и провода крепко приковали мальчика.
Профессор Фридрих Бауэр склонился над Симоном, на врача разумно смотрели распахнутые глаза. Бауэр вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Молодой человек, вы меня слышите и понимаете? – по-немецки спросил он.
– Да, – тоже по-немецки ответил мальчик.
– Вы знаете язык?
– Знаю.
– Тем лучше, значит, если что, мы сможем общаться. – Бауэр погладил Симона по плечу. – Коллеги, – обратился профессор к врачам, – как видите, все дальнейшие манипуляции с наркозом бесполезны. Сердце пациента на пределе, дополнительная доза обезболивающего просто убьет его. Времени на эксперименты у нас нет. Ситуация критическая. Юноша, терпите, – обратился он к Симону, – к сожалению, я больше ничего не могу для вас сделать, извините. Ваша жизнь сейчас только в ваших руках. Бедный парень, – пробормотал профессор, он вновь вернулся к операции
– Я постараюсь, – прошептал Симон, стискивая зубы от боли.
Противно звякнули инструменты, юноша закрыл глаза, смиряясь перед судьбой.
– Держись, Сим, – шептал Роберт Шельдман, – ты все сможешь! Такие не сдаются!
Наконец, операция закончилась. Шельдман посмотрел на пиджак, все вмятины расправились, ткань приняла прежний вид. И все же миллиардер не стал надевать его, а взял в руку. Роберт Шельдман вспотел от напряжения и волнения. Симона вывезли из операционной. Шельдман подошел к Бауэру.
– Как состояние Симона? – спросил Шельдман.
– Тяжелое, – ответил Бауэр, – у мальчика серьезные повреждения: желудок разрезан почти до пищевода, задет кишечник, большая кровопотеря. Мы сделали все, что могли, посмотрим, как пойдут дальше дела.
Юноша, казалось, находился в полусне. Симона повезли в отделение реанимации. Миллиардер последовал за врачами.
– Сэр, туда нельзя, – попытался возразить Бауэр.
– Здесь тоже мои владения, не забывайте, мистер Бауэр, это вы у меня в гостях.
– Да, конечно, сэр, – поспешно согласился Бауэр. – Только встаньте немного подальше от пациента. Неизвестно, как организм мальчика поведет себя сейчас, после операции, бывает рвота, и все такое.
– Ничего, разберусь.
Шельдман подошел к Симону.
– Сим, как ты? – спросил взволнованно миллиардер.
– Нефть, – прошептал юноша.
Шельдман был удивлен.
– Что ты хочешь сказать?
– Я думаю, ничего, – ответил Бауэр. – Послеоперационный бред. Такое бывает.
Доктора столпились возле Симона. Симон выходил из своей полудремы, нестерпимая боль окончательно вернула юношу к реальности. Датчики, подключенные к нему, нервно пищали и мигали.
– Как ваше самочувствие,