растет. Джейни это совсем не нравилось, и она хотела отвезти его к ветеринару. Она наткнулась на Обжорика два года назад: оголодавший до предела бродяжка пытался залезть в один из ее мусорных баков. Джейни впустила кота в дом, и тот не изъявил ни малейшего намерения уходить. Может быть, из типично кошачьей независимости – мол, где хочу, там и живу, – а может, она сама его разбаловала. Но, черт возьми, Обжорик оказался ласковым и нежным созданием, а больше баловать ей было некого. Надо будет попробовать договориться сегодня на конец дня. Джейни прикинула, что если появится у ветеринара к половине седьмого, то у нее останется куча времени.
В обеденный перерыв надо купить поздравительную открытку и подарок отцу: в пятницу ему стукнет пятьдесят пять. Они не виделись уже месяц, поскольку папа мотался по делам в Штаты. Похоже, в последнее время он ездит в командировки все чаще, болтаясь, как потерянный, в поисках женщины, способной ему понравиться и заменить жену, а его дочери – мать. Отец никогда не говорил с ней об этом, но Джейни знала, насколько он одинок. К тому же он очень беспокоится о своем бизнесе, который, судя по всему, переживает не лучшие времена. И то, что они живут всего в пятидесяти милях друг от друга, положения не спасает.
Застегивая ремень безопасности, Джейни никоим образом не подозревала о направленных на нее с расстояния чуть более двухсот ярдов телескопических линзах цифровой фотокамеры «Пентакс», чье едва слышное пощелкивание тонуло в шуме моторов.
– Она выезжает, – сказал в трубку мобильника наблюдавший за девушкой мужчина.
– Ты уверен, что это она? – Стальной голос его собеседника прозвучал четко и отрывисто.
«Посмотреть на такую цыпочку – одно удовольствие», – подумал человек с «пентаксом». Даже через несколько дней круглосуточного наблюдения за Джейни – как у нее дома, так и повсюду, где она только бывала, – девчонка по-прежнему «била ниже пояса».
– Да, уверен, – буркнул он, хотя счел вопрос просто-напросто дурацким.
2
– Я в поезде! – проорал в мобильник сидевший рядом с Томом здоровенный жирный увалень с физиономией умственно отсталого младенца. – В поезде. В по-ез-де!.. Да-да, хреновая связь.
Тут поезд вошел в туннель.
– Твою мать! – буркнул Увалень.
Зажатый на скамье между ним справа и яростно строчившей что-то в блокноте девицей, источавшей тошнотворный приторно-сладкий запах духов слева, Том Брайс криво усмехнулся. Симпатичный тридцатишестилетний мужчина в шикарном костюме с приятным открытым лицом, в данный момент слегка осунувшимся от усталости, и спадающей на лоб темно-каштановой челкой, он то и дело ерзал в удушающей жаре вагона, утирая пот и чувствуя себя столь же неуютно, как приобретенный для жены букетик цветов в багажной сетке наверху. Температура в салоне зашкаливала за тридцать, но казалось, что гораздо жарче. В прошлом году Том ездил первым классом – в вагонах с кондиционером и не так плотно набитых, но сейчас приходилось