«технических новинок» и прочих штучек-дрючек. Десять минут спустя, стянув пропотевший костюм, приняв душ и переодевшись в шорты и футболку, он вышел из ванной, и его неустойчивое настроение обрело ровное (пусть даже временное) стремление вверх.
Макс – семь лет, четырнадцать недель и три дня от роду – изображал Гарри Поттера: он был в каких-то несусветных резиновых браслетах и гордо щеголял сразу в двух натянутых одна на другую майках: белой с лозунгом «Отправим нищету в прошлое!» и черно-белой с антирасистским призывом «Встань и не сдавайся!».
Довольный тем, что Макс проявляет интерес к окружающему миру, пусть даже не понимая точного значения надписей, Том сидел в кресле у постели сына в комнатке с ярко-желтыми обоями и по второму разу читал ему вслух любимую книжку. Макс, свернувшись на постели клубком и высунув светловолосую растрепанную головенку из своего «гарри-поттеровского» облачения, с широко раскрытыми глазами жадно ловил каждое слово.
У четырехлетней Джессики болели зубы, и она вдруг закапризничала – естественно, никакие сказки или истории сейчас девчушку не интересовали. Ее жалобное похныкивание за стеной, похоже, не поддавалось никаким увещеваниям Келли.
Дочитав главу, Том чмокнул сына в нос и, пожелав ему спокойной ночи, поднял с пола сумку и поставил на полку рядом с игровой приставкой «Плэйстейшн». Потом выключил свет и еще раз послал Максу от двери воздушный поцелуй. Заглянув в розовую комнатку Джессики – настоящее царство Барби, – он увидел зареванную мордочку дочери. Келли, державшая на коленях «Груффало»[2], лишь беспомощно пожала плечами. Пару минут Том пытался успокоить дочь сам, но столь же безуспешно. Келли сказала, что на утро записала ее на срочный прием к дантисту.
Том спустился вниз, осторожно проскользнув между двумя забытыми на ступеньках Барби и подъемным краном из конструктора «Лего» на кухню, где витал дразнящий аромат вкусного ужина, и едва не споткнулся о трехколесный велосипед Джессики. Леди, развалившись в корзине и сосредоточенно обгладывая кость размером с ногу динозавра, вновь с надеждой посмотрела на него и заискивающе дернула хвостом. Потом выпрыгнула из корзины, обошла комнату и, завалившись на спину, задрала лапы.
Почесав ее ногой, отчего Леди, глуповато, по-собачьи, улыбаясь, затрясла ушами, Том сказал:
– Попозже, старушка-приставушка, обещаю. Будет тебе прогулка. О’кей? Договорились?
Именно эта кухня окончательно повлияла на решение Келли купить дом. Предыдущие владельцы потратили на нее целое состояние: все из мрамора и рифленой стали, а уж Келли постепенно добавила чуть ли не все мыслимые и немыслимые приспособления, какие только мог позволить их трещавший по швам банковский счет.
В окно был виден маленький прямоугольный садик и посреди него – разбрызгивающий воду распылитель. Сейчас под водяным зонтиком нежился черный дрозд, подняв крыло и почесываясь клювом. На бельевой веревке висели крошечные, яркие детские одежки,