пронзительные, словно кусочки дымчатого кварца. И тонкие губы с чуть приподнятыми уголками, и (а может, мне почудилось?) слегка заостренные уши. Мало ли как тут мешаются человеческие и нечеловеческие крови. Вот что будет, если Анистэль согрешит с дриадой?
Игра в молчанку затягивалась, и разбил паузу, наконец, Вайд.
– Прежде чем мы приступим к трапезе, леди Григ, не могли бы вы сказать – знаете ли вы, что случилось с герцогским троном?
Я так и знала, что отвертеться не удастся. Но, может, я еще и ни при чем…
– А что с ним случилось? – поинтересовалась я невинным голосом.
– Понимаете ли, леди Григ, до вчерашнего дня и много сотен лет до этого трон не менялся. Он стоял себе в зале, окруженный изумительной резьбой гениального скульптора Алая Эферри, умершего давным-давно. Резьба – или, если угодно, скульптура, – представляла собой цветущий розовый куст из белого мрамора, что добывают на севере. Только вот сегодня утром слуги, пришедшие убираться в тронный зал, обнаружили, что куст – настоящий. Он зацвел. – Магистр смотрел на меня, и я не понимала, гневается он или пытается не рассмеяться. – Причем зацвел магически, он всегда останется таким, несмотря на то, что ни корней, ни земли под корнями у него нет. Вчера в тронном зале ничего не происходило, кроме… вас. Карео Анистэль уверяет, что оставил вас там осмотреться, а сам не заходил, так как его срочно вызвали по неотложному делу.
– Ну-у… – Отрицать свое преступление смысла, конечно, не имело. – Я не знаю, как так получилось. Честное слово! Я просто дотронулась до розы, а она вдруг стала настоящей. И весь куст… стал.
– Вы просто дотронулись? – проговорила Меранцея убийственным тоном.
– Именно.
– И ничего при этом не говорили?
– Э-э… Только то, как жаль, что она ненастоящая. В смысле, роза.
Вот с детства не люблю, когда меня отчитывают на педсовете!
Сидящие за столом переглянулись. Не знаю, настолько Анистэль был в курсе этих магических штучек, он вообще секретарь и держал рот на замке, а вот Меранцея с Иртаном явно что-то понимали.
– Но так не может быть. Она темная. Я проверил розы – они сияют так, как бы Эвард их заколдовал. Только Эвард не пройдет через защиту трона. А она, – брошенный на меня взгляд явно не искрился дружелюбием, – прошла!
– Возможно, это сбой в переходе, – задумчиво произнесла Меранцея, – нам надо проверить. Альесса, сразу же после завтрака мы посмотрим, на что вы способны, и попытаемся разобраться в этом непонятном случае.
– Непонятный случай? – возмутился Вайд. М-да, теперь ясно: он не на моей стороне. – Бесценное произведение искусства испорчено! Разве что она… леди Григ придумает, как снова обратить розы в камень.
– А может, не надо? – шепотом спросила я. – Красиво же получилось.
– Никто не отрицает, что вы явили чудо, – слух у этой Меранцеи, как у летучей мыши! – Просто не слишком понятно, каким именно образом. Темная магия действует не так.
– А как она действует?
– Вот