хлебов она уже закончила и теперь укутывала их в многослойный полог и рогожу.
– Чудно! – подтолкнул её к дальнейшему рассказу ведьмак.
– Вот именно, что чудно! – подхватила она. – Не-ет, это не звери. Те нападают, от голода и, большей частью, тушу к себе утаскивают, если помеха есть. А пастухи наши с собаками стерегут или мальчишки целой ватагой. Учёные …
– Это-то понятно…
– Ну, да. – Повариха засуетилась между плитой и столами со снедью. – А этот или много их, кто разберёт? Скотину просто режут и на месте бросают. Пастушки кажут, страсть та ещё! Горло разодрано, а всё остальное не тронуто… да, и крови мало.
– Что ж, вы раньше тревогу не били?
– Так, ведь, не наша скотинка была, а тиуна! – Одарила его странным взглядом Генка. – Если ему безразлично, то, какое право у горожан в это дело встревать?
– И то, правда, – согласился с ней собеседник.
Интересно было бы узнать некоторые детали, но вряд ли девчонка из постоялого двора, проводящая большую часть времени между печкой и уборкой, знает подробности.
Едва различимые, даже с его слухом, шаги, плеск воды, поскрипывание натянутых сермяжин и натужное дыхание во дворе, прервали его размышления. Он еле удержался, чтобы не повернуться раньше времени, и сделал это резко только после восклицания Генки.
– Ну, наконец-то! Тебя, Финя, только за смертью посылать!
В двери, неуклюже переваливаясь, вошёл подросток в залатанных обносках с чужого плеча, тот самый, что вечером обретался возле лестницы. Он ловко двигался, неся два огромных ведра, более похожих на небольшие бочонки с ручками. Каждый из них вмещал, по меньшей мере, три обычных ведра. Селён!
Только было в его повадке нечто странное.
– Ставь скорее на место, – командовала Генка, не обращая внимания на попытки с его стороны, что-то сказать.
Ведьмак же, сузив глаза рассматривал пришельца. Он чувствовал то, что не заметил бы человек. От пацана несло кровью. Человеческой, свежей кровью, слегка разбавленной речной водой и росой. Не его кровью, чужой. На краях в бахрому истёртых рукавов, по низу рубахи и портов, виднелись размытые разводы. Но, явно, не замытые специально, а случившиеся сами собой от соприкосновения с мокрой травой или текущей водой.
Кровь была и на босых ступнях, и была она… удивительно знакомой ведьмаку.
– Там, та-ам… – хрипло выдал, наконец, парень. Каждое слово давалось ему с трудом, будто сквозь силу.
– Что там? – терпеливо, как к ребёнку, обернулась Генка.
– … дя-дя … – Финя снова запутался в звуках и словах, – я… я… лу-уга … Гря-зка мор-ный… там!
– Что? – не поняла девчонка.
Зато ведьмак вскочил с места, развернул к себе лицом мальчишку и, напирая силой, потребовал.
– Покажешь?
– Да! – с облегчением мотнул головой оборвыш.
Глава 4
У реки бил из земли ключ. Он был огорожен каменной кладкой в пару локтей высотой, создававшей нечто вроде широкого круглого колодца. Но воды в нём было так