мимо Гипнос и Танатос[16], абсолютно одинаковые студенты, отличающиеся только цветом волос, недоуменно оглянулись на него. Но Аполлон продолжил громко возмущаться:
– Это если приукрасить! Злая, нестабильная, ненавидящая все вокруг – это если говорить чистую правду. Она мечтает показаться особенной, независимой, эксцентричной! А потом просто открывает рот, и вуаля – вы уже готовы посулить ей любые деньги, лишь бы она снова его закрыла! Безнадежный случай!
– Стерва, – поддакнул Адмет[17].
Аполлон помрачнел еще сильнее.
«Кажется, этот славный малый стал слишком много себе позволять», – решил он.
– Мой юный друг, – Адмет был младше лишь на год, но Аполлон нарочно сделал упор даже на этом различии между ними, – ты сумел подобрать крайне емкое описание, чудесный пример метонимии…
Дождавшись, пока собеседник просияет от неожиданной похвалы, Аполлон резким движением сорвал с Адмета солнцезащитные очки, в точности повторяющие его собственные, и заглянул в широко распахнувшиеся зеленые глаза.
– Есть только одно «но». Она моя сестра, и если такие слова про нее скажет кто-то, кроме меня, то у биологов в анатомическом зале появится новый экспонат, это понятно?
Все закивали.
– Да, она на редкость недалекая мизандричка. Еще и эти ее провальные проекты попыток спасти планету от загрязнения…
Услышав редкие аплодисменты за спиной, перекрывающие одобрительные возгласы его компании, он обернулся.
– Браво, это так трогательно, – издевательски процедила Артемида, засовывая руки в карманы. – Правда, не знаю, как твоим оруженосцам еще не надоело нытье психически неуравновешенного ребенка, помешанного на превосходстве над другими.
Рыжая Каллисто, вечная подпевала его сестрички, таращилась на него с демонстративным презрением. Казалось, над ним издеваются даже пучеглазые медвежата на ее кошмарных носках, выглядывающих из топ-сайдеров. Аполлон скрипнул зубами, невольно оглядываясь на ребят в поисках поддержки. Хуже нравоучений сестры, которая старше тебя на час, но ведет себя так, будто уже прожила долгую сложную жизнь, может быть только ее же желание оспаривать твой очевидный авторитет.
Артемида расслабленно постучала по полу носком туфли.
– Что же ты разбазариваешь свой талант прямо в коридоре, среди бела дня? Может, сочинишь какой-нибудь поэтический высер о злой сестре, которая, подумать только, побеспокоилась о твоем будущем? Конечно, эта тема нахрен никому не упала без твоих попыток заслужить их, – она указала подбородком на его товарищей, – одобрение. Привлечь к себе внимание. Раздуть важность своей персоны! Напомни, Каллисто, – она обернулась к подруге, – когда у него там вечер поэзии?
– Так «Оракул» взорвали. Теперь поэтический шабаш только через месяц.
– Прекрасно! Куча времени, чтобы подготовиться и уж наверняка не облажаться. Ты же не хочешь выйти из моды, да, братец? Главное, чтобы петь не начал. – Артемида театрально скривилась. – Когда он тянет, из