это воняет? – спросила я у Аза, который опять увязался за мной. – В городе есть рыбный завод?
– Рыба пахнет вкусно, – тоном знатока поправил Аз. – А воняет с болот. Воздух с них пронизывает весь Нижний город. То ли дело Верхний… – мечтательно вздохнул он.
– Есть еще Верхний Ареамбург? – заинтересовалась я. – И где же он?
– Наверху, естественно, – ответил Аз с таким видом, будто я задала самый глупый вопрос в мире.
В таком «славном» городе и люди жили соответствующие – все, как один, хмурые. Втянув головы в плечи, они спешили по своим делам, глядя исключительно себе под ноги.
Единственным украшением города служили фонарики, развешанные вдоль и поперек улиц. Без них было бы совсем тоскливо.
Нервно оглядываясь по сторонам, Аз предупредил:
– Будь осторожна.
– Чего это? – уточнила я.
– В Нижнем Ареамбурге живут не самые дружелюбные люди.
Я пригляделась к прохожим. Им не было дело до меня, а мне – до них. Идеальное сочетание. Пусть так и остается.
А вот Аз меня беспокоил. Похоже, от этого кота не отделаться. А раз так, надо использовать его компанию с умом, раз он нынче болтливый. Вдруг узнаю что-то полезное.
– Ты ведь в курсе, кто меня засунул в это, – я не спрашивала, а утверждала, имея в виду тело в не совсем хорошей кондиции.
– На этот вопрос я не могу ответить, – махнул хвостом Аз.
– Ты прямо как запрограммированный робот.
– Кто такой робот? – заинтересовался кот.
– На этот вопрос я не могу ответить, – передразнила я из вредности.
Аз глянул на меня золотыми глазами, в глубине которых плясали чертики. Я со всей очевидностью осознала – ох, и намучаюсь еще с этой животиной.
Посмотреть в городе было не на что, с Азом беседа не клеилась, и я погрузилась в мысли. В первую очередь задумалась о том, а как, собственно, погибло мое новое тело? При беглом осмотре в церкви я не заметила ран.
Но тело-то молодое, ему лет восемнадцать, не больше. Что же произошло?
При первой же возможности надо провести полный осмотр, решила я. Что бы не случилось, я должна это выяснить.
Задумавшись, я по неосторожности столкнулась плечом с женщиной в коричневом платье и с платком на голове. На вид она была примерно моего возраста, то есть моего прошлого возраста. Трудно за пару часов перестроиться и думать о себе по-новому.
Если до этого на меня никто не обращал внимания, потому что все смотрели себе под ноги, то от удара женщина вскинула голову и взглянула прямо мне в лицо. Сразу стало ясно – быть беде.
Глаза женщины распахивались все шире и шире, а потом к ним присоединился рот. А когда он открылся на пол-лица, она завопила точно пожарная сирена:
– А-а-а-а-а! Умертвие! А-а-а-а!
Ее крик едва не оглушил меня. Я аж уши зажала ладонями. Вот это легкие! И рупор не нужен.
Женщину услышала не только я, а весь город, включая его окраины. Вдалеке, в кособокой церкви от ее вопля перекрестился священник, а два могильщика, побросав