вздохнул.
– Вот так история! – простонал он.
– О, – снова заговорила мамаша Жири, – я всегда знала, что у Призрака и господина Полиньи есть свои секреты. Господин Полиньи исполнял все, о чем просил его Призрак… Директор ни в чем ему не отказывал.
– Слышишь, Ришар, Полиньи ни в чем не отказывал Призраку!
– Да, да! Я слышал! – заявил Ришар. – Полиньи – друг Призрака! А мадам Жири – подруга Полиньи… Делайте выводы! – довольно грубо добавил он. – Но меня вовсе не интересует господин Полиньи. Единственный человек, чья судьба меня действительно волнует, – я этого не скрываю! – это мадам Жири!.. Мадам Жири, вы не знаете, что в этом конверте?
– Боже мой! Нет, конечно!
– Ну так смотрите!
Мадам Жири с волнением заглянула в конверт, и ее глаза тут же заблестели.
– Тысячефранковые банкноты! – воскликнула она.
– Да, мадам Жири! Да! Тысячефранковые банкноты! И вы об этом отлично знаете!
– Я, господин директор? Клянусь вам…
– Не клянитесь, мадам Жири! А теперь я вам скажу, зачем еще вас вызвал. Мадам Жири, сейчас вас арестуют.
Два черных пера на шляпе цвета копоти обычно имели форму вопросительных знаков, но тут они быстро стали восклицательными; что же до самой шляпы, крепившейся на шиньоне, она угрожающе накренилась. Удивление, возмущение, протест и испуг – все эти чувства у матушки малышки Мэг соединились в довольно нелепом пируэте – нечто вроде глиссада, – и с видом оскорбленной добродетели она одним прыжком достигла директорского кресла. Ришар невольно отшатнулся.
– Меня арестуют!
Странно, что, произнося эти слова, мамаша Жири не выплюнула в лицо господину Ришару три оставшихся у нее зуба.
Но господин Ришар показал себя просто героем. Он не отступил ни на шаг. Он, будто репетируя сцену в полиции, угрожающе показывал пальцем на смотрительницу ложи № 5:
– Вас арестуют, мадам Жири, как воровку!
– А ну, повтори!
И, размахнувшись, мадам Жири ударила господина директора Ришара по щеке, прежде чем успел вмешаться господин директор Моншармен. Но директорской щеки коснулась не иссушенная рука холерической старухи, а только конверт, виновник скандала. Магический конверт раскрылся, и банкноты закружились в фантастическом танце, словно стайка огромных бабочек.
Директора вскрикнули, так как одна и та же мысль заставила обоих броситься на колени и лихорадочно собирать бесценные бумажки, торопливо их пересчитывая.
– Они все еще настоящие? – спросил Моншармен.
– Они все еще настоящие? – спросил Ришар.
– Настоящие! – закричали они в один голос.
А над ними скрежетали три зуба мадам Жири, извергавшей поток сквернословия. Отчетливо слышалось только:
– Я – воровка! Я?
Она задыхалась. Она кричала:
– Меня нагло оклеветали!
Потом вдруг внезапно подскочила к Ришару.
– Во всяком случае, вам, мусье Ришар, – выдавила она, – вам лучше