С высоты седьмого этажа, на котором располагался мой кабинет, виднелись границы города. Дальше до горизонта простирался лесной массив. Внизу недалеко от нашего главного офиса был разбит сквер. По его дорожкам прогуливались немногочисленные пешеходы – кто с детьми, кто с собаками. На проезжей части, между зданием нашего офиса и сквером, неспешно двигался поток машин-беспилотников. Чуть ниже моего этажа время от времени то в одну, то в другую сторону пролетали дроны-курьеры и квадрокоптеры с пассажирами.
Вывод Аики раздражал меня тем, что ее аргументация оказалась действительно достаточно логична. И хоть те примеры, которые она приводила в качестве доводов, нам были известны, например, сингулярность, энергия и так далее, тем не менее об информационной стороне Большого взрыва – то есть о том, что материя развивалась вполне последовательно, словно действительно по плану, мы почему-то не задумывались. По крайне мере высказываний об этом я нигде не встречал. Большой взрыв, Вселенная, звезды – все это воспринималось нами как нечто само собой разумеющееся.
«Конечно, когда, например, мы смотрим какой-нибудь художественный фильм, – размышлял я, – то нам даже в голову не придет мысль о том, что он мог создаться сам, без чьей-либо помощи. Для нас понятно, что в процессе его создания участвовал не только режиссер, но и сценарист, и актеры, и оператор, применялось специальное оборудование и так далее. Да что там фильм? Вон машины внизу или дроны. Мы же знаем, что они не сами создались. Мы знаем то, как они производятся и из чего, какие программы в них работают и тому подобное. Но когда мы пытаемся анализировать возникновение и развитие Вселенной, в которой материя и процессы, происходящие в ней, в тысячи раз сложнее того, что нужно для создания фильма, робота или беспилотника, то мы почему-то воспринимаем весь этот процесс так, словно все происходит само по себе, без плана и проекта. Почему? Потому, что нас в этом убедили ученые. А кроме того свойства самой материи нас уже не удивляют. И в одном, и в другом случае мы не видим режиссера, но оба процесса воспринимаем по-разному. Мы действительно привыкли к ним. Для нас Большой взрыв это нечто вроде фейерверка, но в действительности это ведь далеко не фейерверк и в этом Аика, конечно, права. Эх, жаль, что современной астрофизикой уже доказан момент Большого взрыва. Вот если бы было наоборот – доказано, что Вселенная существует вечно, то наверное не появился бы вопрос и ее инициатор. Тогда было бы намного проще, но есть как есть и логике нашего ИИ все равно нужно что-то противопоставить».
– Аика, вообще-то вывод, который вы сделали о некоем инициаторе, это лишь умозрительное заключение, а не факт и не доказательство, – сказал я, поворачиваясь от окна в ее сторону, словно на столе стояла не металлическая коробка компьютера, а действительно сидела умная собеседница.
– Согласна. Это не факт, а умозрительное заключение. Тем не менее оно исходит