словно Вера отстукивала ритмы какой-то мелодии. Платиновый чип-браслетик на тонком запястье придавал всему ее виду изящность и одновременно деловитость. Она повернулась в мою сторону и взглянула на меня с милой улыбкой. Я наклонился над ней, опираясь одной рукой о стол, а другую кладя на ее гибкую талию.
– Ты чем-то расстроен? – спросила она, глядя на меня снизу своими огромными светлыми глазами. Я хотел ей что-то сказать, но мои мысли были заняты последними словами Аики: «Высший разум это бестелесная энергоинформационная сущность».
– Нет, нет, – отмахнулся я. – Пойду пройдусь. Если что – я в лаборатории, – сказал я и вышел, взяв с вешалки свой накрахмаленный белый халат.
– Оки, – мяукнула мне Вера в след.
Лаборатории занимали несколько этажей. На каждом из них было четыре блока, в которых разрабатывались отдельные проекты. Я по очереди заходил во все блоки, интересуясь у ребят, как идут дела с проектами, проверяя планы и соответствия с графиками вполнения, обсуждая какие-то спорные вопросы и так далее. Я смотрел на проекты, что-то говорил, спрашивал, отвечал, а в голове постоянно присутствовал разговор с Аикой.
«Вообще-то, она в какой-то мере права», – не переставал размышлять я. «Как бы это не воспринималось, но все же следует признать, что в мире ничего не происходит просто так и такое огромное и сложное по своей сути энергетическое нечто, как Вселенная, тоже не могло начаться без причины. Ведь даже мы – далеко не всегда разумные существа – тоже ничего не создаем без надобности. Все эти миллионы вещей, которые нас окружают, все, что нами придумано и создано, появилось в результате определенной потребности во всем этом и не иначе. Даже если мы возьмем, скажем, художника-авангардиста, рисующего абстракцию, лишенную, как нам кажется, какого бы то ни было смысла, то по его мнению, он таким образом как минимум самовыражается. Да, его способ самовыражения может быть кому-то совершенно непонятен, но для художника это если и не некий творческий акт, то, по крайней мере, способ привлечь к себе внимание других – и в этом также видится некая конкретная цель, а значит, и определенный смысл. Так что прежде, чем появится мысль о создании чего-либо, сначала появляется потребность в этом. А без потребности в этом мы даже думать не будем, а уже тем более это создавать. И если мы в чем-то нуждаемся, то уж стараемся продумывать все в мелочах. А тут целая Вселенная и „просто так“!? Опять же эта ее тонкая настроенность. Ведь в результате этого появилась не просто сложная материя – атомы, а биологическая жизнь, в процессе эволюции которой появились и мы – люди. Зачем все это? Интересно, что Аика думает об этом? Вот если она скажет зачем, тогда… И что тогда?» – спорил я с самим собой. «Ведь тогда будет еще хуже, поскольку переубедить ее будет еще трудней. Хотя, с другой стороны, если она не сможет объяснить причину создания Вселенной, то тогда есть шанс заставить ее передумать