Обязательно покарает, как только вырвется на свободу. Ему уже попадались похожие стервы, считающие себя абсолютно правыми и истовыми в отношении него. Они, как и она, так же припугивали юношу, обещая ему мучительную расплату, ежели их он решит ослушаться.
– Я их всех наказал. Накажу и тебя, – мрачно поклялся Хог.
Нужно было выбраться как-то – но как? Лимит решил не форсировать события и дождаться раннего утра. Пока что приложился больной челюстью к сырой стене, дабы её холод пусть немного, но успокоил ноющую боль. Верёвки, опутывающие его тело, обязательно поддадутся, когда Хог наберётся немного сил. Надо только собраться.
Вдруг послышался скрип открываемой двери. Хог прислушался. Раздавшиеся сверху шаги приближались прямо к нему – тяжёлые, медленные. Судя по интервалам и не слишком крепкому опусканию стопы на доску, это – взрослый человек. Возможно, старец. А ежели молодой – то точно со здоровьем у него проблемы, ибо юнцы более энергичны при ходьбе.
И Хог не ошибся: когда крышка подвала неторопливо поднялась, а в «темницу» упал свет керосиновой лампы, парень увидел старца. Ну, не совсем старца, но выглядел сей люд отчасти похоже: лысина на макушке, седые волосы по бокам головы, тяжёлые белые брови над глазами и белые пышные усы над губой. Глубокие на лбу морщины символизировали не столько приходящую старость, сколько умудрённость бытия сего.
– Здравствуй, сынок.
Хог криво ухмыльнулся. Даже не постеснялся одарить незнакомца презрительным взглядом, как бы, говоря ему: «Слышь, какой я те сынок, дядь?».
Старец отошёл на некоторое время, но вернулся уже лестницей. Поставил её вниз и стал спускаться сам. Теперь, когда он оказался ещё ближе, Хог получше мог его рассмотреть. Старец был достаточно высок, но худощав. Под белым халатом (явно докторским) находились тёмно-серая водолазка и болотного цвета брюки. Левую руку украшали позолоченные часы и серебряный перстень на среднем пальце.
Старец опустился подле Хога. Взгляд его очей серых наполнился сожалением и пониманием одновременно, что, впрочем, пока никак не сказывалось на настроении Лимита. Парень по-прежнему был зол.
– Меня зовут Максим Сахаров. Я – основатель кордона «Луч».
Хог изогнул бровь. Он полагал, что заправлять этим безумным местом будет человек, явно жизнь повидавший, немолодой – но и подумать не мог, что главой окажется какой-то худой высокий дед. Ещё и на доктора смахивающий.
Потому Хог не поверил.
– Я знаю, тебя зовут Хог Лимит. Не волнуйся: данные знания я получил от твоего друга. Сейчас он находится в моём кабинете, – успокаивающим, будто бы волшебным голосом произнёс Максим. Вот только юноша тотчас округлил глаза, а его душа вмиг воспылала гневом праведным.
– Верни мне Пряню! Иначе я тебе расхреначу всё, что тут есть!
Сахаров улыбнулся, но не насмешливо, как Элли. Улыбка его была очень печальной и грустной, отчего Лимит даже поутих немного. Этот доктор – или профессор – излучал донельзя мирную ауру, и изливать ярость на него за произошедшее сегодня парень не