бегу во всю прыть по полотну железной дороги, догоняя поезд. Старшой сидит на платформе и протягивает руку:
– Первый, держись! Первый, чтоб тебя!!
Я прибавил еще скорости – полы раскрытого пиджака хлещут меня по бокам.
– Хватай Старшого, – кричит мне Седьмой, свесившись с края платформы.
Наконец я допрыгиваю до подножки, и Седьмой со Старшим хватают меня за руки и шкирку синего пиджака, поднимают, и я сваливаюсь вместе с ними на открытую площадку товарняка.
Отдышавшись, я оглядываю трёх своих друзей. Третий стоит в сторонке и, как ни в чем ни бывало, смотрит на нашу кучу малу.
– А Малой где? – наконец удивляется Третий.
– Он предпочёл остаться в искусственной реальности, – отвечаю я всем. – Это в нулевых годах.
– А Рита твоя где? – не без прежнего ехидства спрашивает Седьмой.
Теперь, при свете солнца, его волнистые волосы отчётливо отливают каштановым цветом: оказывается, они не чисто чёрные, какими казались в искусственном свете подземной базы.
– Рита вчера улетела самолётом в Ригу, – говорю я им.
– А ты почему здесь? – удивляется Старшой.
– Прикрывал ее бегство. Роботы охотятся за нами. Они ненавидят нас. Людей.
– А как они отличают своих от наших? – спрашивает меня Старшой. – Тела-то у них все-равно от реальных людей.
– Мы можем любить, – отвечаю я. – Мы можем любить даже таких не идеальных и хамоватых как вы, – при этих моих словах Седьмой усмехается, – и как моя Рита. Я помню Базу, как мы помогали друг другу… это лучшие воспоминания в моей жизни. Помните, как мы мечтали сбежать, пробовали вспомнить прошлую жизнь?
– Да, я тоже так считаю, – серьёзно говорит Третий, подойдя ко мне. – Без Базы мы не стали бы людьми. Искусственный разум завидует нам. Они переняли от нас всё, создав точные копии наших знаний, эмоций, вплоть до самой тонкой лицевой мимики. Но Искины не могут любить. Не научились. Даже наш добрый дядька в белом из телевизора на самом деле издевался над нами.
– Но вы вновь живёте, – напоминаю я. – Вы на воле.
Свежий ветер громыхнул листами шифера в дальнем конце платформы. Мы оглянулись. Товарный поезд мчался через желтые поля пшеницы. По обе стороны убегали назад тучные нивы. Позади шумел зелёный лес, где на опушке остался тайный люк, ведущий в подземную шахту в двадцать два этажа.
– А ты уверен, что этот мир не имитация? – спрашивает у меня Седьмой уже без всякого сарказма.
– Да.
– Почему?
– Рита меня любит.
– А еще почему? – допытывается он далее.
– Понимаешь, Седьмой. Когда я на прогулке в лесу толкнул Искина-22, он упал лицом в муравейник, и муравьи принялись его дружно кусать. Такое поведение каких-то мелких животных явно не предусмотрено сценариями симуляции.
– Хм, – флегматично заметил Третий.
– И еще, – я вытаскиваю из кармана измятую шапочку в красных и коричневых пятнах. – Вот почему вы, ребята, на свободе. Это мой первый трофей войны с роботами.
– Знакомая