дом с оранжевой крышей и красно-жёлтыми стенами, стоял на углу улицы. Буйно цветущие вишни и яблони, щедро раскинув ветви «обнимали» чей-то кров. Выбежавший из-за поворота мальчишка лет десяти, весело насвистывая народную песню, босыми ногами промчался по улице. Из-под его подмышки торчал небольшой свёрток, откуда выглядывала головка аппетитного сыра. Подбежав к крайнему дому, он громко постучал в ворота, и выкрикнул:
– Госпожа Лукреция! Я принёс вам сыр! Сыр, от господина Стефана!
На окне подёрнулась белая, ситцевая занавеска и за ним показалось добродушное лицо Лукреции Мокану.
– Минутку Карол. Сейчас я выйду к тебе.
Мальчишка в нетерпении почесал голой пяткой левую голень, и поправив соломенную шляпу, по привычке уставился на деревянные символы, изображённые на заборе. Многочисленные круги, розетки и графические знаки символизировали движение солнца по небу, а загадочные символы похожие на древнюю письменность, придавали этому дому ореол таинственности. Почти все жители этого городка были уверены, что старая домна Мокану, пособница самого дьявола! Ходили слухи, что на Вальпургиеву ночь3 их сосед Петру, видел, как Лукреция и её внучка Илана вылетели в трубу на мётлах и устремились ввысь к самой луне.
Поначалу его рассказам никто не верил, но чем больше происходило странностей в этих окрестностях, тем больше жители укоренялись в своей вере, о нечестивости этой семейки. Никто точно не знал, сколько лет было старухе. Многие считали, что ей должно быть около девяноста, но на вид ей можно было дать не более шестидесяти. Ни один старожил так же не знал и не помнил, когда они появились здесь. Лукреция и Илана были не многословными, с соседями здоровались лишь кивком головы, и зачастую по нескольку дней не выходили из дома. Единственным человеком, который был вхож к ним, являлся Стефан Ольме, владелец бакалейной лавки. Иногда он позволял себе нанести визит в дом Мокану, не забыв при этом прихватить с собой головку сыра, или палку ароматной колбасы.
Лукреция подошла к воротам и молча протянула руку. Высыпав в грязную ладонь несколько леев4, она снисходительно приняла подарок, и назидательно сказала:
– Если ещё раз придёшь ко мне с такими руками, заставлю самого съесть этот сыр! Понял меня?
– Домна Лукреция! – заканючил мальчишка, – Не успел отмыться, сильно торопился и к-а-а-а-а-к… упал!!! Но клянусь: сыр из рук не выпускал и доставил его в целости и сохранности!
– Хорошо, я поверю тебе негодник! – смеясь, ответила она.
– Госпожа Мокану! Передайте это Илане, – откуда-то из-за спины, Карол извлёк небольшой букет сиреневых фиалок.
– Приходи вечером с чистыми руками и сам вручишь ей! Илана занята, стирает бельё на заднем дворе, – пояснила Лукреция, – У тебя как раз будет время привести себя в опрятный вид. Ухажёр!
Горделивой и статной походкой Лукреция отправилась в дом, крепко прижимая подарок к груди. Карол проводил её взглядом, и оглянувшись по сторонам,