удивлённо глянула на сундук у окна; на её памяти Обыда ни масла, ни чего другого не прятала.
– Мала ты ещё, не знаешь всех её сокровищ да загадок, – ответил Корка. – В сундуке она самое тайное прячет – книжку, например, свою. А за сундуком – что попроще. Маслице вот.
– Зачем масло прятать? – совсем уж ничего не понимая, спросила Ярина.
– Затем, что оно домовому, только чтоб задобрить, полагается. И за особые заслуги. Вот за то, что я с тобой нынче утречком побуду… Обыда сказала, ты мне масличка дашь!
– Да?..
– Да! – Корка глянул на сундук, погрустнел, уставился на деревянную доску, в которую воткнул было нож. – Но как ты сундук-то отодвинешь? Мала ещё…
– Да запросто, – ответила Ярина, вставая.
– Куда? Доешь сначала! Где это видано – посреди еды вскакивать?
– А это правило разве где-то писано? – лукаво улыбнулась Ярина и босиком побежала к сундуку.
Отодвинула – и вовсе не тяжело, чего Корка сомневался? – и вытащила из-под окна горшок с маслом, обёрнутый сероватой тряпицей. Большой горшок! Обняла обеими руками, закашлялась, но дотянула до стола.
– Ну? Сколько там тебе масла Обыда обещала?
– Да малёхонько… кусочек, – застеснялся Корка.
Ярина взяла ложку, запустила в горшок, отковырнула подстывшего, холодного масла и положила домовому на блюдце.
– Побо-о-ольше, – с досадой протянул он. – Старика не обижай!
Ярина ещё раз ковырнула ложкой и ещё. От масла шла прохлада, веяло сливками и орехом. Не успел третий кусок соскользнуть на блюдце, как Коркамурт потянулся к маслу, принялся есть прямо руками, урча, приговаривая:
– Вот порадовала! Вот порадовала!
– Ты хоть с хлебом, – испугалась Ярина. – Плохо же станет!
– От такой еды плохо не бывает, – заявил Корка, влез с ногами на лавку и облизнул пальцы. – Вот это дело! Досыта накормила! Ух, Обыда – жадина, никогда столько не давала!
– Может, правильно не давала? – спросила Ярина, уже почти уверенная, что и ей столько давать не стоило. Осторожно дёрнула домового за подол рубахи: – Да сядь ты нормально… Упадёшь же!
– Домовому, думаешь, легко? – глядя на неё сверху вниз, сыто вздохнул Корка. – Целый день за избой следи, ночью от всяких-яких отбивайся, а ходики эти снуют туда-сюда, снуют, снуют! А мо́лодцы эти – шур, шур, аж ветер! Садочек мой за околицей истоптали…
Корка всхлипнул, встал во весь рост и покачнулся. Ярина стянула его с лавки, усадила рядом. Домовой взял блюдце и принялся слизывать масляные остатки.
– Ну, не плачь… А что за молодцы? День, Ночь и Утро?
– Они самые, – кивнул Коркамурт. Икнул, выпил залпом полчашки водицы.
– Кто они такие?
– Слуги Инмаровы. Ох, капризные!.. Скачут, значит, и приглядывают, что в Лесу творится, что в Хтони. Ежели что не так – докладывают Инмару. Яге помогают, в чём понадобится. Ну и солнышко за собой водят, чтобы вовремя были и день, и ночь, чтоб Равновесие было!
Приткнулся к Ярининому боку, вздохнул. Потрогал её ладонь.
– Что-то холодная ты,