констебля Уорона получилось маневрировать между грохочущими бочками. Он стремительно догонял убийцу-кэбмена, хотя тот продолжал давать серьёзный отпор, стреляя по своим врагам.
– Догоняйте его, Уорон! – приказывал Кристофер, перекрикивая грохот колёс, – Сейчас мы его схватим!
И тут детектива засыпало осколками разбитого стекла. Бишоп попал в переднее окошко кабинки. Затем вскрик констебля и его стон.
– Он попал в меня! – завопил Уорон, еле справляясь с лошадьми.
Прист оставил Рене в кабинке одну, а сам пролез через разбитое окошко на козлы к раненному полисмену. У того было прострелено плечо чуть ниже ключицы, и он корчился от мучительной боли. Ветер хлестал по лицу.
– Мы не можем его упустить – сказал Прист, перевязывая рану своим галстуком.
– Я в порядке – страдальческим голосом говорил Уорон – У меня просто аллергия на свинец! Мы догоним его, во что бы то ни стало! – и заревел от пронзительной боли.
Кристофер хорошенько прицелился и выстрелил. Пуля разбила боковой фонарь, и крыша, забрызганная элем, вспыхнула ярким огнём. Летящий на полном ходу кэб Бишопа моментально загорелся, пламя проникло внутрь и стало беспощадно пожирать тканевую обивку и занавески. Оно вырывалось из окон и, потрескивая, быстро приближалось к кучеру, сидящему впереди.
Теперь Кристофер преследовал огромный пылающий факел, на скорости рассекающий улицы Лондона.
Горящий, словно вырвавшийся из недр адского пламени, кэб не останавливался, а только набирал ход. Лошади мчались от огня и не могли оторваться. Колёса скрипели, безжалостно раздирая тишину ночи надрывным стоном.
Следующим выстрелом Прист расщепил заднее колесо полыхающей повозки. Кэб накренился на одну сторону и, подскочив на очередной яме, завалился на бок, с протяжным стоном скребя по брусчатке, и оставляя за собой дымящие обломки и огненный след. Лошади, наконец, освободились от упряжи и бросились прочь от пожара. Сэмуэль Бишоп спрыгнул на тротуар и покатился по инерции дальше. А скользящая по дороге, разломанная и охваченная огнём, повозка с оглушительным треском и скрежетом врезалась в фонарный столб и разлетелась на полыхающие куски. В небо взмыл огненный шар и колонна чёрного дыма.
Уорон остановил лошадей и в муках схватился за кровоточащую рану.
– Терпите, сэр. Страдания совершенствуют человека!
Прист спрыгнул на дорогу и распахнул дверку обстрелянного кэба:
– Рене, останьтесь с констеблем. Позовите на помощь.
– А как же ты? – встрепенулась она, стряхивая с платья осколки.
Кристофер оставил у неё ружьё и, выдернув из-за пояса револьвер, ответил:
– Догоню Бишопа и арестую его.
Сэмуэль в это время поднялся с земли и, хромая после падения, направился в переулок на параллельную улицу. Он очень торопился, в руках Бишоп сжимал красный планшет с формулами, за которые ему обещали кругленькую сумму. Чертыхаясь от боли, пронзающей разбитую ногу, он вышел на многолюдную площадь, и у него