Василий Панфилов

Чужой среди своих


Скачать книгу

это даже приятно. За последние дни ощутимо потеплело, и весна стала почти настоящей!

      В больничном дворе броуновское движение больных, санитарок, врачей и всевозможного обслуживающего персонала. Двор не такой уж и маленький, довольно-таки уютный, с достаточным количеством лавочек, прячущихся за высокими, давно нестриженными кустами, раскидистым елями и тощими пихтами.

      Дорожки асфальтовые, и хотя положены они кое-как, чуть ли не собственными силами больничного персонала, но и это – прогресс. Цивилизация! Во всяком случае, ими гордятся и это, хм… навевает.

      Есть даже маленький фонтан, и говорят, работающий! Правда, включают его только перед приездами всевозможных комиссий и Высокопоставленных Товарищей, притом не всяких.

      Сама больница, основой которой служит одноэтажное здание постройки середины тридцатых, выстроена вокруг двора неправильным колодцем, и видно, что архитекторы, если таковые вообще были, заботились скорее об экономии фондов.

      – Ну, как ты, сына? – виновато улыбаясь, спросила мама, осторожно гладя меня по голове, – Врачи говорят, на поправку идёшь?

      – Да… – всё нормально, – улыбаюсь в ответ, изрядно покривив душой, – Выписывать скоро будут.

      – Да, да… – закивала она, – я уже спрашивала! Летом в область ещё надо будет съездить, на обследование. Николай Петрович сказал, что раз ты теперь на учёте, то по особой очереди идёшь, отдельно.

      Пройдя по дворику, отыскали свободную лавочку и уселись. Зашуршав пергаментной бумагой, мама достала пирожки с капустой, термос с бульоном и варёную курицу.

      – Ты кушай, сыночка, кушай… – она коснулась моей головы и отдёрнула руку, будто боясь чего-то. Киваю согласно и начинаю есть, слушая её рассказы и изредка задавая вопросы.

      Все эти бесконечные дяди Валеры, Машки и тёти Веры очень плохо укладываются в моей голове, но какое-то представление о собственной жизни я всё-таки получаю.

      – … да ничего, – журчала её речь, – и не с такими болячками люди живут!

      Всё это, призванное успокоить меня, скорее раздражает, но виду не показываю. Не хочу расстраивать маму, да и… а смысл?

      – Елена Васильевна! – вскочив со скамейки, мама искательно улыбается навстречу упитанной медсестре, настойчиво пытаясь вручить пергаментный свёрток, пахнущий съестным, – Вот, угощайтесь! Не побрезгуйте!

      – Ну что вы… – фальшиво ответила та, – как можно!

      – Да берите, берите… – мать настойчива, – пропадут же! Угощайтесь!

      Наконец, как бы нехотя дар был принят, и, погрозив мне зачем-то пальцем, Елена Васильевна удалилась.

      – Вот… – облегчённо выдохнула мать, снова усаживаясь рядом со мной.

      А я что? Молчу! Я не знаю… не понимаю просто здешних правил игры. За каким чёртом нужно искать расположения простой медсестры, притом даже не моей?! Но мать в таком поведении не одинока, и значит… А чёрт его знает, что это значит! Мало данных…

      У меня почти не осталось памяти тела, не считая всякого эмоционального мусора.

      Помню