Валентина Быкова

День катастрофы-888. Остановленный геноцид в Южной Осетии


Скачать книгу

число беженцев из Южной Осетии на территории России составило более 24 тысяч человек. Большинство беженцев ранены или находятся в тяжелом состоянии от перенесенных страданий.

      «Это ад, мы вынуждены скрываться в подвалах с ранеными, – говорит пожилой беженец из Южной Осетии Тенгиз Хубулов, которого с осколочным ранением доставили во Владикавказ 13 августа. – Тяжелораненые умирают из-за отсутствия медикаментов и элементарной медпомощи, а их тела находятся в тех же подвалах, где прячутся дети и женщины. Люди без воды, еды, медикаментов – они теряют надежду. До сих пор во многих районах идет стрельба. Меня, невестку и внуков, а также наших соседей с их детьми удалось эвакуировать, но мне неизвестна судьба моего сына, даже не знаю, жив ли он». Главный врач клинической больницы Владикавказа Казбек Гусов рассказал «Новой газете», что к ним поступили 94 мирных жителя, раненных в Цхинвале, большинство – с минно-взрывными и огнестрельными ранениями.

      Есть свидетельства, что спастись удалось не всем беженцам. По словам очевидцев, 8 августа грузинскими силами, контролировавшими Цхинвал, были сожжены два микроавтобуса с детьми, которых пытались переправить во Владикавказ, – передает осетинское радио и телевидение. Множество раненых скопилось и в разрушенной республиканской больнице в Цхинвале, где врачи продолжали спасать жизни людей. Хирургия, реанимация, операционная были оборудованы в закоулках больничного подвала, рядом с койками, где лежали раненые и умирающие. Умерших выносили наверх, освобождая места для новых раненых. Каждый день в больницу несли новых пострадавших, случайно обнаруженных соседями, рискнувшими наконец выйти из подвалов, где они укрывались.

      «Самолетами бомбили, „Градом“ в нас стреляли, танками в нас стреляли, обстреливали. Столько людей погибло. Мы еще даже не знаем половины тех, кто погиб» (НТВ).

      «То, что показывают по телевизору, – ничто по сравнению с тем, что происходит. Всюду трупы, кровь, перевернутые машины, зданий нет, все горит, везде человеческие мозги, оторванные конечности» («Независимая газета»).

      «В селе Джунари вышли на околицу взрослые женщины с белыми платками в руках, и их расстреляли в упор. В Цунари много парней забрали в плен, никто не знает об их участи» («Московский комсомолец»).

      «Грузины ведут себя хуже, чем фашисты! Когда они входили в город, то заглядывали к людям в дома и спрашивали, есть ли вооружение в доме. От мирных людей следовал ответ, что нет. После этого к ним в квартиру или дом грузины кидали гранату! Но я пока остаюсь здесь, на своей родине. Ехать мне совершенно некуда» («Московский комсомолец»).

      «С нами в подвале дети были, все сидели молча, терпели. Мальчики-подростки считали себя взрослыми мужчинами, бегали в пекарню за два квартала, чтобы принести старикам хлеба. В пекарне работали женщины-инвалиды. Под обстрелами продолжали печь