Нашла памятник павшим в Великой отечественной войне и площадь. Спортивный комплекс, старые, двух- и трёхэтажные дома на два подъезда. Вышла в сквер. Тёплое майское солнце припекало, и она сняла плащ, оставшись в футболке. Её не волновало, что она может заблудиться, в кармане джинсов лежал листок, который дал ей Иван. Город был нов для неё, впрочем, Татьяна думала, что ей таким может показаться любой из городов и что пройди она в эту минуту мимо родного дома, то даже не узнает его.
Посидев в сквере и понаблюдав за играющими детьми, она пошла дальше. Набрела на кафе, где заказала себе чашку кофе и пирожное. Кофе пах так вкусно, что Таня испачкала кончик носа в пене. Расплачиваясь, она испытала лёгкий укол вины – не её деньги. «Я всё верну!» – тут же напомнила она себе и, выходя на улицу, задумалась, кем она была в прошлой жизни. Явно не врачом. Может, она работала официанткой? Хотя нет, это удел ребят помоложе. Интересно, а сколько ей?.. Может, она учитель? Или архитектор? Умеет она рисовать? Надо попробовать. Где она жила? В этом городе или похожем? Ей сказали, что Вяземск в тридцати километрах от Москвы и многие работают в столице. Может, и она тоже работала в Москве? Жила в Москве? Было ещё кое-что, волновавшее Таню. В заключении врача было сказано про шрам от полостной операции внизу живота. Что это было? Мысли вспыхивали и гасли, не наводя ни на какие открытия. Взгляд равнодушно скользил по улицам, молодой зелени и встречным людям.
От мыслей о работе она перешла к друзьям и родне. Кто её родители? Ведь нельзя забыть человека, который родил и вырастил тебя! Мамино лицо разве не должно было отпечататься на сердце? Но те лица, что подсовывала ей память, были уже из этой жизни – медсёстры, санитарки, случайные прохожие.
Снова начиналась мигрень, а таблетки Таня оставила дома – значит, пора было возвращаться. Она полезла в карман за листочком с адресом, но не обнаружила его там. Испытав лёгкий приступ паники, Татьяна начала последовательно, по одному, проверять каждый карман джинсов и плаща. Здесь лежали деньги, оставшиеся после кафе. Наверно, листок выпал, когда она расплачивалась. Но где было это кафе и как вернуться обратно, она не знала.
Таня осмотрелась. Где она? Что за улица? Надо попробовать вернуться и найти то кафе. Почему она не запомнила адрес Ваниного дома? Хотела ведь, даже прочитала, но сейчас не могла вспомнить ничего, кроме того, что почерк у Ивана угловатый и размашистый. «Так, спокойно, – уговаривала она себя. – Я пойду назад, вернусь в кафе, найду листок и поеду домой». Татьяна решительно повернула назад. На развилке она задумалась, куда пойти дальше. Повернула налево. Новое разветвление. Повернуть или пойти дальше? Проходила она мимо этого дома или нет? Кажется, да. Таня металась между домов, окончательно запутавшись. Ей казалось, что она ходит по кругу, но не может найти то, что ей нужно. Ужас уже давно подкатил к горлу, и она готова была разрыдаться в любой момент. Становилось тяжело дышать и темнело в глазах. Забредя в какой-то двор, Татьяна присела на лавочку и сжала голову руками. Боль становилась всё сильнее. Покачиваясь вперёд-назад, она пыталась успокоиться и подумать,