отнекивался, но с Олегом у него никогда не получалось спорить.
Татьяна испуганно уставилась на капитана полиции, когда они вместе с Иваном спустились вниз. Она бросила взгляд на своего спутника и попятилась назад.
– Здравия желаю, – Олег миролюбиво улыбнулся, рассматривая её не без любопытства. – Да вы не бойтесь. Мы с Вано старые друзья. Прошу, – он распахнул дверцу дежурной машины.
Дорога прошла в беспрестанных вопросах Олега и скупых ответах Ивана. Татьяна не участвовала в разговоре. Она смотрела в окно, и выразительные её брови, то хмурились, то приподнимались. Ивану было интересно, вспоминает она хоть что-нибудь, узнаёт места?
Через несколько минут Олег остановил машину возле невысокого забора у частного дома.
– Ну вот и приехали, – жизнерадостно объявил он, когда вся компания вылезла из машины. Олег стоял с таким видом, как будто он не только хозяин дома, но и построил его своими руками.
– Спасибо, – Иван протянул другу руку, намекая, что тому пора ехать, но Олег закрыл машину и решительно направился к веранде.
– Чаем-то угостите перед дежурством?
Иван вздохнул и покосился на Татьяну. Она так перепугалась, увидев Олега. С чем это связано, интересно? Но сейчас девушка была спокойна и с любопытством рассматривала его дом. Когда-то это была самая обычная деревенская постройка с крыльцом и тремя окнами из «горницы», как называл её дедушка по старой привычке, которые смотрели на улицу. Но когда Олег начал тут жить после Москвы, он достроил просторную веранду с большими окнами, а внешне дом отделал деревом, так что он стал выглядеть современней. Да и внутри стало больше места. Впрочем, его спальня и та, которую он собирался отдать Татьяне, были тесноватыми. Там помещались только кровати, узкие платяные шкафы и стеллажи с книгами. В комнате Татьяны стоял небольшой туалетный столик, который он смастерил матери в подарок. Иван волновался, как гостья отреагирует на свою комнату. Он никого сюда не пускал, и сам не любил заходить. Каждый раз ему вспоминалась больная мама. После её смерти комната долгое время оставалась такой, какой была при жизни. Но потом Иван как-то заглянул в неё, и не смог больше смотреть на старые покрывала, вещи. Даже запах был старческий и болезненный. Он любил мать, но не собирался городить здесь святыню в её честь – она бы точно не одобрила.
Делая ремонт и вынося старую мебель, он чувствовал себя предателем. Но Олег, единственный человек на этом свете, чьим мнением он дорожил, одобрил: «Тётя Таня была бы счастлива знать, что ты продолжаешь жить дальше». И всё же, комната выглядела нежилой. Пустой туалетный столик. Голая кровать, на которой матрас был прикрыт самым дешёвым покрывалом из ближайшего текстильного магазина. Полупустой шкаф. Ни одной картины, фотографии – ничего.
Впрочем, Иван был рад, что догадался проветрить комнату. В открытое окно слышно было чириканье синиц, а лёгкий ветер доносил запахи весны.
– Так что насчёт чая? – прервал Олег созерцание старой комнаты матери Ивана.
– Да, сейчас. Таня, вы с нами?
Она