выдался тяжелый.
– Нет, прошу Вас, не уходите. Не оставляйте меня одну. Снова.
– Но Вы не здоровы, Вам нужен отдых.
– Я в полном порядке. И теперь прекрасно себя чувствую. А если Вы уйдете, я буду думать, что все это мне почудилось или приснилось.
Она так искренне просила его остаться, что отказать было более жестоко, чем продолжить игру. В конце концов, кто знает. Может быть, она умело притворяется невеждой. А сама уже давно участвует в заговоре вместе с отцом. Эта мысль немного успокоила.
– Вы можете быть спокойны. Вам не почудилось.
– И Вы останетесь?
– Останусь, если таково Ваше желание, графиня.
– Я так рада, что мы наконец встретились, граф.
Совсем скоро Реджис понял, что догадки его неверны. Ижени ничего не знала о планах отца и была совершенно искренней в своем неведении. Тогда он посчитал ее на редкость глупой. Видимо, в силу возраста. Он решил, что легко сможет подловить ее отца на измене королю. Но проходили месяцы, а ни в одном письме его жены к родным Фоссе не было ни одного упоминания о политике. Точно она нарочно скрывала все, что касалось дел и писала лишь о своих чувствах. При чем, по всему казалось, будто бы она очень счастлива с ним. Сам Реджис негодовал, что дело так задержалось, а первоначальные планы провалились. Ижени вела себя очень тихо. И при этом создавала настроение везде, где ни появлялась. Ее эти пестрые наряды, которые она так любила, ее постоянная улыбка. Тон, в котором она говорила. Она никогда не говорила с ним в негативном тоне. Только в спокойном или шутливом. Ее радовала любая мелочь. Будь то погожий день, прогулка верхом, новая скатерть на столе того цвета, что она хотела или белка на дереве в парке. Встреча с лесными обитателями юга приводила ее в полный восторг. Невольно можно было подумать, что на севере действительно не живет никто кроме горных овец и коз. Ижени радовалась всему, что происходило вокруг. Ее почти невозможно было огорчить. Во всяком случае, он не видел ее расстроенной. Ни разу она не упрекнула его, хотя он догадывался, что ведет себя не лучшим образом, избегая ее целыми днями. Временами он забывал о своих намерениях, когда она оказывалась рядом. На какие-то доли секунды ему казалось, что у них все по-настоящему. Она радовалась любой минуте, проведенной с ним, смотрела на него с очевидной влюбленностью, не умея и не пытаясь скрыть своих чувств. А Реджис пытался. Все время пытался напомнить себе, что это все для дела, а не для развлечения или любви. Ему бы немного больше хладнокровия в таких делах, например, как Фотье. Тогда бы он смог посмотреть на нее только как на дочь предателя Кавелье и, быть может, не заметил бы как она хороша. Просто невероятно хороша, когда улыбается, когда щебечет своим нежным голоском какие-то новости, когда ласково обнимает его за плечи. Раз он так легко способен потерять самообладание, возможно, оно и к лучшему вовсе не смотреть на нее и видеться как можно реже. Это казалось единственным выходом пока первый план провалился, а второй медленно готовился в его уме.