количество света. Распахиваю настежь окно. В темноте Владимирской горки выделяется лишь зеленоватый крест.
Надо бы увидеть красоту, символ, как обычно бывает ночью, особенно в подпитии, но нет ни любования, ни озарения, ни воскрешения – только равнодушное желание пересидеть, переждать, передавить тьму. Но в квартирке, арендованной чехами, для этого слишком людно. Лучше обратно – в Мариинский или на Институтскую; гулять до утра в сакральном безмолвии воспоминаний и смыслов.
Возвращаюсь обратно к чехам. Петры, Симоны, Хелены, Павела нет. Но децибелы от этого не убавились – наоборот, возросли и просятся в квартиры к соседям.
– Вадим, как ты на Евромайдан? – говорит Радо, похожий на Дирка Новицки. И есть ощущение, что он только меня и ждал.
– Нормально.
– Вадим говорит, что демократия, – отвечает за меня Криста.
– Вадим сам не говорить, – вставляет кучерявый Миро.
– Криста права. Я так говорил. Порыв и все такое.
– Был на Евромайдан? – Радо не отстает.
– Да, сегодня.
– И что нет?
– Что нет?
– Что не понравилось? – Расшифровывает Криста.
– Все нормально. Все понравилось. Криста, мне пора идти.
– Зачем? – Она удивлена.
– Почему не говоришь?
– Что я не говорю?
– Криста говорить, ты против Евромайдан, – Радо строит предложение, как немец из телепародий. Может, отсюда его сходство с Новицки?
– Нет? – Снова вмешивается Миро. Карел и Зденка тихо переговариваются.
– Что мне не понравилось? – Криста кивает. – Там не любят русских.
– Кто?
– Слушайте, – ищу взглядом свои вещи, – мне трудно говорить с вами: вы почти не знаете русского, а я совсем не понимаю чешского. Поэтому я пойду.
– Вадим говорит, на Евромайдан украинцы не любят русских.
– Я не говорил, что все украинцы.
Мое замечание проходит мимо. Радо качает головой, улыбаясь Миро. Говорит:
– Российска империя ненавидеть Украина. Русские враг Украины. Триста лет. И Чехия ненавидеть. Дед воевать русскими.
– С русскими, – автоматически поправляет Криста.
– Да, поэтому я ухожу.
– Стыдно? – это редкое слово Радо произносит без тени акцента, точно коренной житель Орловской или Рязанской губернии.
– Почему мне должно быть стыдно? Я и сам русский!
Зря я ему ответил. Зря свалился на эмоциональный обмен. Нужно было просто молча уйти. Раз не сделал этого раньше, когда они, поиздевавшись над моей эрекцией, прервали диванное общение с Кристой.
– То уезжай! – вдруг отчетливо, веско чеканит молчавший Карел.
– А вместе со мной пол-Украины, да?
Наконец, выхожу в коридор. Ищу взглядом ботинки. Они светло-желтые, выделяющиеся, но проблема в том, что у большинства чехов такие же. Мода – читай наоборот – заканчивается в гардеробной адом.
– Не знал, что твои друзья ненавидят русских, – говорю вышедшей следом Кристе.
– Русские