Обгоняю скорую. Подъезжаю ко входу приемной скорой помощи. Быстро вхожу, говорю дежурному врачу:
– Сейчас приедет скорая с пострадавшим в ДТП мотоциклистом. Держите его стабильным и сразу поднимайте в операционную. Вот его история, – протягиваю я папку с медицинскими записями. Получаю подтверждение и бегу готовиться к операции.
Мою руки, в предоперационную входит Крейн.
– Привет. Мне сказали у тебя сейчас срочная операция? – спрашивает он серьёзно.
– Да. ДТП, мотоциклист. Кровотечение в брюшную полость… – не отрываясь от своего дела, отвечаю я.
– Ясно, – только говорит он, и тоже начинает готовиться. «Откуда он здесь? Сегодня не наша смена?» – думаю я. Но мысленно радуюсь его присутствию, сейчас мне нужна хорошая команда.
Входим в операционную мы вместе. Пострадавшего завозят. Дежурный врач скорой информирует:
– В брюшной полости примерно литр свободной жидкости, но причину кровотечения установить не удалось.
– Поняла. Спасибо, – киваю я ему.
Я начинаю лапаротомию. Подозреваю селезёнку. Так и выходит. Осколок сломанного ребра пробил орган. К счастью, разрыв единичный. Сгусток крови заблокировал кровотечение. Когда начинаю ушивать рану, орган снова кровит. Прикладываю гемостатическую губку4 и накладываю шов на рану. Проверяю, что больше ран нет и не кровит. Тут начинают пищать мониторы.
– Давление сто шестьдесят на сто, ЧСС – сто тридцать, – говорит Крейн.
«Черт!» – ругаюсь я мысленно.
– Остановка! – объявляет Крейн.
– Дефибриллятор на двести… – командую я. Крейн подкатывает реанимационную укладку и подаёт мне электроды.
– Разряд! – восклицаю я, производя кардиоверсию5.
«Ничего…» – констатирую я данные кардиомонитора.
– Триста! – не сдаюсь я. – Разряд!
И снова ничего…
– Не смей умирать! Триста шестьдесят! – почти в отчаянии восклицаю я. «Только не сейчас, когда я тебя уже спасла!» – не то в отчаянии, не то в злости, восклицаю я про себя.
– Стой! – останавливает меня Крейн. – Есть синусовый ритм!
– Вот так… Даже не думай умирать… – говорю я, отдавая электроды.
Я проверяю ещё раз брюшную полость пациента на предмет кровотечений. Чисто. Зашиваю. Его увозят в реанимацию. Я остаюсь стоять в операционной. Руки чуть подрагивают. По лицу скатываются капли пота.
– Ничего, он жив, всё хорошо… – произношу я, успокаивая себя. Снимаю операционную одежду, иду заполнять бумаги по операции.
Через два часа иду в реанимацию. Подхожу к кровати мужчины. «Просто невероятно – встретить человека, которому пересадили сердце Алекса.» – всё ещё поражаюсь я такому совпадению, в своих мыслях. Стою, рассматриваю мужчину.
Он, примерно, моего возраста, может, чуть старше. Тёмные, короткие волосы, приятное, доброе лицо, пухлые губы и выдающийся подбородок. Есть лёгкая щетина. Мужчина стройный и высокий. Глядя на него, у меня складывается впечатление, что это добрый и отзывчивый