выстроились вдоль Ван-Брант-стрит, но сейчас все еще были закрыты.
– Так кто эта женщина, к которой мы идем? – спросил Гэбриэл, перешагивая через канализационную трубу.
– Топ-модель, чья известность пришлась на девяностые.
В глазах джазмена зажегся огонек любопытства.
– Неужели настоящая модель?
– Немного же вам надо, чтобы воспламениться, – заметила Алиса, и в голосе ее послышался упрек.
– Меня удивило, как резко она поменяла курс, – объяснил он, впрочем несколько смутившись.
– Как бы там ни было, но ее картины и скульптуры стали ценить галеристы.
– Ваш друг Сеймур любитель современного искусства?
– Да. И не просто любитель, а серьезный коллекционер. Он унаследовал эту страсть от отца вместе с солидным состоянием, благодаря которому продолжает ей служить.
– А вы?
Алиса пожала плечами:
– Я ничего не смыслю в искусстве. Каждому свое, но по части страсти к охоте я, пожалуй, ему не уступлю.
– И в какой же области?
– Моя дичь – преступники и убийцы.
Оказавшись у бывшей фабрики, они на секунду застыли в растерянности перед железной дверью, ведущей в дом, но тут же обнаружили, что она не заперта. Вошли в лифт, похожий на металлическую клетку, нажали кнопку последнего этажа. Кабинка открылась на бетонированной площадке, и они подошли к единственной на ней тяжелой металлической двери. Пришлось позвонить не один раз, прежде чем дверь открылась.
На пороге – Никки в большом кожаном фартуке, толстых перчатках, в шлеме, защищающем уши от шума, темных очках и защитной маске. В таком виде предстала перед гостями хозяйка. Точеная фигура бывшей манекенщицы совсем не угадывалась под спецодеждой кузнечных дел мастера.
– Добрый день! Меня зовут Алиса Шафер. Мой друг Сеймур, вероятно…
– Входите быстрее! – оборвала ее Никки, приподнимая маску вместе с темными очками. – Предупреждаю, мне нет дела до ваших историй, и я не хочу быть в них замешанной. Я избавляю вас от наручников, и вы сразу же сваливаете. Ясно?
Гости согласно закивали, и хозяйка закрыла за ними дверь.
Мастерская тоже больше походила на кузню, чем на мастерскую художника. Огромное помещение, освещенное лампами дневного света, было увешано всевозможными инструментами. Чего тут только не было: молот и маленькие молоточки, сварочный аппарат, паяльная лампа, газовый резак… В горне пламенели угли, бросая алые отсветы на наковальню и кочергу.
Гости последовали за Никки, с трудом пробираясь между металлическими конструкциями, загромоздившими все пространство. Трафаретная печать на металле отливала пурпурными и охристыми бликами. Скульптуры из ржавого железа своими острыми верхушками грозили проткнуть потолок.
– Садитесь вот здесь, – распорядилась скульпторша, указав на два продавленных стула по сторонам верстака, которые она потрудилась достать, дожидаясь прихода