всех семестров на протяжении пяти лет, чтобы инженер был «правильным»: марксизм-ленинизм и история партии, исторический материализм, диалектический материализм, политическая экономия, философия – сколько труда, зубрёжки и нервов! Однажды всех собрали в актовом зале, нам зачитали постановление ЦК КПСС о культе личности; выступил парторг института: высокий и худой, как доска, говорил скрипучим басом, ссылался на доклад Хрущёва, зачитанный съезду партии, но сам доклад нам не прочли – его читали в закрытых помещениях членам партии.
По вечерам я иногда ходил в кино, впервые посетил цирк шапито, который располагался на пустыре за кинотеатром «Победа»; в Ростове здание цирка ещё не построили, а в Рубцовск цирк не приезжал, так что живых зверей видел только в кино; посмотрел макак, которые лазали по стене из стальной сетки, но на меня впечатления не произвели. Иногда в институте устраивались танцы на хорошем паркете в большой 119-й аудитории, а поскольку народу было много, танцевали в тесноте и духоте, и это мероприятие старались не пропускать. Как-то наш неизменный профорг группы Нелля Усачёва принесла билеты на вечер в театр им. Ленинского комсомола, который находился в Нахичевани напротив кинотеатра «Спартак». Я был там впервые, но красивый фасад театра, выполненный в античном стиле, замечал давно из окна трамвая; внутренний интерьер этого небольшого, но уютного театра был великолепно отделан, а на прекрасном паркете в фойе танцевать было очень приятно.
Однажды весной нашу группу после занятий отправили на кирпичный завод, где мы в цивильной одежде до вечера грузили вручную на автомашины кирпич для строек – это называлось добровольная комсомольская помощь производству. В течение весеннего семестра преподаватели организовали нам несколько интересных экскурсий; мы посетили полигон, где изготавливались ж/б конструкции, там я впервые увидел, как крановщик башенного крана выполняет одновременно три операции: ход крана по рельсам, подъём груза и поворот стрелы, впечатлило и запомнилось; особенно мне понравилась экскурсия на строительство крупного ростовского элеватора, расположенного на левом берегу Дона; мы поднялись по лестнице и стояли на «рабочем полу», который поднимался вверх двенадцатью домкратами синхронно по ходу бетонирования круглых стен (банок); это было первое знакомство со скользящей опалубкой.
Экзамены я сдавал на пятёрки, оставалась химия; курс читал доцент Приблуда, извиняюсь за каламбур, «приблудился» он в РИСИ из Одессы. Это был тот ещё доцент: престарелый, очень низкого роста, лохматый, небритый и неухоженный, всегда в длинной рубахе навыпуск, подпоясанной тонким ремешком, конец которого болтался почти до колен; но самое главное в внешности – это брюки, которые всегда были настолько спущены ниже живота, что мы боялись, как бы они вообще не упали, ширинка часто была расстёгнута; девочки, встречая его в институте или на улице, отводили глаза. В большой аудитории № 227 он читал лекции таким тихим голосом, что слышно было