один день к нему; он ответил радостным письмом, правда, написанным корявым почерком (но, сам!), и сообщил, чтобы я не раздумывал и обязательно приезжал; и вот спустя 27 лет после последней встречи в ЛПИ, я специально поехал из Мурманска в Ленинград навестить друга; в стройлаборатории Мурманского треста женщины посоветовали мне достать палтуса холодного копчения (большой дефицит даже для Мурманска, в магазинах и столовых его не было, изредка появлялся на банкетах); этот копчёный палтус появился в Мурманске несколько лет назад, когда построили цех, купив технологию и оборудование для холодного копчения у голландцев; в предпоследний день я обедал в городской столовой, где ел на второе прекрасную зубатку, приготовленную на пару; выйдя из столовой, решил всё-таки спросить, где можно купить палтус, зашёл с заднего хода к директору; спросил у неё о палтусе и рассказал, что еду на встречу с больным другом; она куда-то ушла и принесла в пакете два килограмма палтуса, я поблагодарил и расплатился.
Утром следующего дня я был в Ленинграде, на электричке доехал до посёлка Металлострой, нашёл нужный дом и квартиру на втором этаже; бывшие рубцовчане Бронислава Давыдовна и Соломон Анисимович были рады увидеть сибиряка; познакомился я с женой Бориса Линой, потихоньку вошёл в комнату; увидел большую кровать и Бориса, лежащего на спине; я обнял его и мы расцеловались, Борис улыбнулся, а у меня отлегло от сердца; тем временем женщины занялись на кухне обедом и стали накрывать стол; пока я в ванной принимал душ и приводил себя в порядок, Бориса готовили к посадке за стол; это был сложный процесс: Лина и тётя Броня одевали его в жёсткий кожаный корсет, чтобы фиксировать позвоночник; когда я снова вошёл в комнату к Борису, то увидел, что стол, который стоял ранее у окна, поставили на середину, Борис с серьёзным видом (наверное скрывал свои болевые ощущения), крепко затянутый в кожаный корсет, сидел на стуле – вот это чудо, подумал я, совсем как здоровый человек, если бы ни этот корсет; стол был уставлен явствами, а привезённый из Мурманска копчёный палтус пришёлся как раз кстати, ведь такого деликатеса советские люди не знали, он был им недоступен; на столе стояла бутылка вина, разная закуска и большая тарелка с кусочками палтуса; за стол села Лина, тётя Броня, отец Бориса срочно куда-то ушёл, сына Игоря не было дома; началось приятное застолье, тосты, разговоры, хвалили вкусную рыбу и спрашивали меня, как удалось её достать; для Бориса в еде и выпивке были ограничения, Лина следила, но в этот день, видя его прекрасное настроение, на них махнули рукой; затем до самого вечера мы вдвоём беседовали, многое вспомнили; я ночевал на раскладушке Игоря, который жил в институтском общежитии; лёжа в постели в моём сердце была пустота, и там начал вырисовываться образ тёти Брони, похожей на мою мать; она совсем поседела сразу после несчастного случая с её любимым Бореньком; на другой день я вылетел в Братск, и теперь возобновилась наша переписка; в дальнейшем на протяжении всей жизни я встречался с Борисом много раз…..
Работая