решили умиротворить зарвавшегося политического хищника Гитлера.
Шестнадцатого сентября 1938 года под Мюнхеном, в резиденции рейхсканцлера Германии Берхтесгадене, Чемберлен и Даладье в ходе переговоров с Гитлером полностью согласились на территориальное расчленение Чехословакии. В Лондон британский премьер вернулся «калифом на час» и с трапа самолета, сияя улыбкой, горделиво объявил: «Я привез вам мир!»
«Мир», который спустя три года обернется десятками миллионов человеческих жертв.
«…Английский премьер сам нанес визит Гитлеру в момент, когда они (руководители Чехословакии. – Авт.) впервые оказались хозяевами внутреннего положения в Судетской области… Когда известие об этом было в Праге, руководители Чехословакии не могли поверить ему… Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы… Позиция Польши, связанная с отказом пропустить советские войска через свою территорию, была такова: „С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими – нашу душу“», – вспоминал об этом позорнейшем политическом акте Уинстон Черчилль [16].
Так в сентябре 1938 года был упущен серьезный шанс по созданию действенной антигитлеровской коалиции в Европе. Свидетельством тому служат показания фельдмаршала Кейтеля, данные на Нюрнбергском процессе. На вопрос представителя Чехословакии полковника В. Эгера: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?» – Кейтель ответил: «Конечно нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии» [17].
В отношении позиции руководства Польши точнее, чем Черчилль, не скажешь. С достойным большого политика циничным прагматизмом и со столь же циничной прямотой Черчилль констатировал: «Героические черты польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнуснейших!»[18]
Еще не успели под Мюнхенским соглашением высохнуть подписи Гитлера, лидера Великобритании Чемберлена и лидера Франции Даладье, как 30 сентября польское правительство направило в Прагу ультиматум со своими территориальными претензиями. Польское правительство настаивало на немедленной передаче Польше пограничного района Тешин. Подобно мелким стервятникам, питающимся падалью, руководители Польши спешили поживиться за чужой счет и под шумок набросились на «политический труп Чехословакии», труп, который рвала на части Германия и ее будущий союзник Венгрия, отхватившая себе южные районы Словакии. Об этом эпизоде в предательской политике западных стран на Западе предпочитают