сотрудника наружного наблюдения, а второй ведет Капсалова и служит для всех ориентиром.
Михалыч повернулся к оперработнику из транспортного отдела.
– Ваша задача – проверить и убедиться, что это Капсалов. Лучше всего посмотреть документы: паспорт, билет…
– А как я это сделаю? – раздраженно перебил Позднякова транспортник. – Я, между прочим, не милиционер. С какой стати он должен мне документы показывать?
– Хрен тебя знает, как! Я еще за тебя думать должен? – У Михалыча был такой вид, будто он прямо сейчас, не отходя от кассы, двинет транспортника в челюсть. – Не понимаешь, так объясню для тугодумов. Если к психу ненормальному, сумасшедшему, у которого в сумке или чемодане бомба, подойдет милиционер и попросит предъявить документы, что сделает псих? Не догадываетесь, господин хороший? Рванет все к ядрене фене, и привет вашей тете! Ему терять нечего.
Поздняков перед лицом несговорчивого опера руками продемонстрировал, что произойдет.
– Дорогой вы наш, не переживайте! – Тон Михалыча изменился и стал жестким, официальным. – Не в силах выполнить поставленную задачу? Нет вопросов – давайте переоденемся… Вот у Воробьева подходящий размерчик, он вас и заменит.
– Еще чего! Я уж сам… придумаю что-нибудь, – забормотал опер-транспортник.
– Придумайте, дорогой, придумайте! – Поздняков через силу улыбнулся, а для тех, кто его знал, было понятно, что этого человека он из списка бойцов вычеркнул навсегда. – Итак, после того как убедились, что это Капсалов, подаете условный знак: платком вытираете пот со лба. Ясно? Платок есть? Есть, хорошо… Капсалова берем в кольцо. Первыми блокируют его руки сотрудники наружки, остальные забирают вещи, и так в кольце ведем его в первый корпус. Все понятно? Тогда, вперед, разошлись!
Нестеров с Лукашевым нашли в скверике скамейку с хорошим обзором, удобную для наблюдения, немного потеснили сидящих, устроились и с удовольствием закурили. Надо было хоть немного передохнуть от недавней гонки. К тому же денек выдался замечательный, даже не верилось, что конец сентября. На небе – ни облачка, солнце жарит вовсю, градусов тридцать, наверное.
Минут пять ловили кайф, стало жарковато.
– Борь, – позвал Сергей Лукашева, – видишь, справа палатку? Будь другом, сходи, водички принеси, пожалуйста. А я пока подежурю.
– Тебе лимонад, минералку?
– Минералку, если будет.
Нестеров вновь осмотрелся, никого похожего на Капсалова поблизости не было. Стал изучать пассажиров, сидящих и лежащих в сквере на скамейках и газонах: кто спал, кто ел, кто глазел по сторонам. Ничего особенного, обычная вокзальная картина.
«Интересно, куда Бориска запропастился? Его только за смертью посылать», – подумал Нестеров, посмотрев на часы, и внезапно услышал у своего уха голос Лукашева:
– Серега, сиди спокойно! Не дергайся! Я его нашел! Медленно поворачивайся влево. Видишь, по дорожке идет?
– Вижу,