Но она после всего пережитого ощущала себя неуместной в подобном убранстве. Странно, но ей даже страшно было притронуться к резному подлокотнику или изящной вазе на тумбочке. Словно она и верно стала девушкой из низов.
Не успела Ева отдышаться, как Кариа вошла обратно. У нее в руках был конверт, и она недоуменно смотрела на Еву.
– Знаешь, это очень странно… Но с заднего входа постучался почтальон. У него письмо… Очевидно – для тебя. Он сказал для нищей девушки, которую неделю назад доставили в этот дом…
Ева закрыла глаза от ужаса. Это могло значить только одно.
Сердце забилось, кровь волнения ударила в щеки. Снова явственно почудилось, будто она вышла из тела и смотрит на себя со стороны.
Просто не в силах выдержать напряжение, Ева бросилась к экономке и сложила руки в молитвенном жесте.
– Матресса Кариа! Умоляю вас! Очень прошу… Не говорите принцу, никому не говорите об этом! Умоляю вас, если в вас есть ко мне хоть немного сочувствия!
– Что? – удивилась Кария, видимо не до конца понимая, что кричит ей Ева.
– Молю вас! Дайте мне письмо… И не говорите принцу, что оно пришло мне! Это… вопрос жизни и смерти…
Во взгляде Карии появилось подозрение, а одновременно – жалость.
– Хорошо, Ева, – сказала она и успокаивающе-мягко улыбнулась. – Давай присядем, и ты объяснишь мне, – продолжила она, обращаясь к Еве ласковым голосом, как к больному ребенку. – Вот, возьми письмо… И я ничего не скажу принцу, если ты объяснишь мне в чем дело. Если ничего опасного – я не вижу повода докладывать его высочеству. Только не вздумай солгать…
– Хорошо, – Ева схватила письмо.
На самом деле ей хотелось сжечь его, уничтожить сразу. Не прикасаться к нему. Но еще хуже, если его прочитает Кариа или, не дай Бог, принц…
Руки тряслись, Ева задыхалась. Но она понимала, что сейчас как раз нужно лгать. Лгать, как никогда в жизни. Очень реалистично – так, чтобы Кариа поверила, даже, если ложь изменит ее мнение о Еве в худшую сторону.
Пусть верит в грязную ложь, а не в жестокую опасную правду.
Мысли вихрями метались у Евы к голове. Да, вот так… Пожалуй, она уже научилась обманывать ловко, с яркими деталями.
– Матресса Кариа, – начала она. – Понимаете, я… солгала принцу. Я сказала, что мои родители умерла. И вам солгала, простите!. Это неправда. Я просто… просто очень стыжусь правды. На самом деле мой отец – член одной банды воров и мошенников. Собственно говоря, мне пришлось стать нищей, потому что я не хотела идти по стопам отца. Сейчас он на каторге, сидит в тюрьме… А может, уже и умер там – когда я последний раз его видела, он уже очень сильно кашлял. Но он просил своих дружков «пасти» меня, следить, что со мной происходит. Чтобы, если у меня появляются деньги, отдавать им, а часть посылать ему на каторгу… Так делают родственники заключенных, вы, должно быть, знаете! Видимо, эти дружки следили за мной, увидели, что случилось и вот…
– Думаешь, они будут шантажировать тебя? Будут тянуть из тебя деньги? Те, которые