берегу. Перевели в Кронштадт, вывели за штат. Жена ушла не сразу. Он, приехав домой, сдуру объяснил: все не так уж плохо, все еще вернется… Она с кем-то посоветовалась, поспрашивала знакомых медичек, почитала книжки и поняла: прежнего Сашки, веселого неутомимого в постели бабника, уже не будет никогда. Правильно поняла, между прочим. С тех пор кровать для него – спальное место, а женщина – подруга. То и другое – в буквальном понимании.
Воздействие мощного электромагнитного излучения высокой частоты, сорок минут поджаривавшего моряцкое «хозяйство», навсегда превратило могучее мужское достоинство в недостаток. Довесок… Сливной краник.
Он так и не догадался: увалень Генка дураком не был – нажимая кнопку «сопровождение», очень хорошо знал о возможных последствиях. За неделю до того Сашок в душевой добродушно подшутил:
– Славный, Гена, ты матрос, только членом не дорос!
Говори, да не заговаривайся… Над другим смеешься, над собой поплачешь… Хорошо смеется тот, кто смеется последним… Как ни скажи, все верно. Старшина второй статьи Злобин получил положенное взыскание, дослужил остаток срока и вернулся в родную деревню. Работает, на хорошем счету. Сварщик в наше время на селе – профессия из самых хлебных. Женился, обзавелся детишками. Жена в постели ему иногда ласково говорит: «Маленький, да удаленький». Есть у Гены одна странность: в общую баню не ходит никогда, моется исключительно в своей.
О доблестной морской службе рассказывает часто и с удовольствием. Эпизод с ремонтом антенны давно забылся, как и тот случай в детстве, когда он немножко обиделся на старшего брата, назвавшего «мальчиком с пальчиком». Брат через неделю, собирая вишни, сорвался с лестницы и сломал обе руки. Правая осталась согнутой в локте навсегда, в армию не взяли… Пьет беспробудно, сидя на шее у матери с отцом.
У той лестницы ни с того ни с сего обломились сразу две верхние ступеньки. Неужели кто-то подпилил?
Глава четвертая
август 2016, Ижора
– Самый большой дом… Похоже, тут.
– Ва-а-у!
Раздавшийся откуда-то сверху хриплый вопль заставил путников вздрогнуть и поднять головы. Над воротами торчала взъерошенная усатая морда. Круглые желтые глаза явно принадлежали не человеку.
– Кис-кис-кис… – робко произнесла Болонка, – Тебя как зовут, малыш?
– А зовут его Сильвер, – ответил знакомый бас, и в щели между створками показался теперь уже вполне человеческий глаз.
– Здорово, Блесна! Мое почтение, Клавдия Семеновна… Какими судьбами?
– Здравствуйте, товарищ мичман… – смущенная Болонка покраснела, как школьница, – Мы вот тут с Колей…
– Привет, Белый! Ох ни хрена себе у тебя хоромы!
– Кончай базар. Хозяин нынче дома, так что вход – через задний проход. Давайте в обход, вон туда, я зараз калиточку открою. Пошли, Силя.
Чтобы по-настоящему оценить вкус вареной картошки, размятой и щедро сдобренной тушенкой, надо перед тем дня три попоститься.
– Ну вот, – Саня налил в свой и Колин