когда та начала кровоточить. Алиса ненавидела себя за то, что подпустила Верта непозволительно близко. Ненавидела себя за то, что отключила голову. Ненавидела своё тело, которое существовало отдельно от мозга и отзывалось на Верта.
– Думаешь, так легко признаться в том, что ты мне нравишься? Что я хочу тебя до хруста костей, и только одна мысль, что ты можешь быть с кем-то другим, ослепляет яростью и безумием. Было бы гораздо проще, если бы я мог стереть всю свою память. Вырвать с корнем всё, что связано с тобой. Потому что я не хочу испытывать ту херню, что внутри меня. Я не могу спокойно жить.
От услышанного Алису начало потряхивать. Она была в шаге от истерики. Ей хотелось хохотать и давиться собственной горечью. Злобный монстр сказал, что не может спокойно жить? Конечно, ведь он ещё не до конца сломал её расшатанную нервную систему. Ещё не выпотрошил наизнанку всю душу и не потушил об неё все окурки.
– Я всё время думал, почему ты, а не любая другая. Ты сложная, упрямая, бесстрашная. Мне никогда такие не нравились. Но когда я поцеловал тебя, то понял, почему ты. Ты моя расплата за всё, что я причинил другим людям. Ты моя личная печать зла.
Верт отделился от стены и медленно зашагал по асфальту, покрытый грязным снегом. Вскоре его силуэт исчез за углом. Алиса ещё несколько минут всматривалась в темноту подворотни и после тряхнула головой, словно освобождаясь от остатков сна. Но ей это не приснилось. На снегу возле стены, которую колотил Верт, были куски разрушенной штукатурки и капли крови.
Укутавшись в гостиничный халат, Алиса вернулась в спальню. Почти разряженный телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Но Алиса так и не смогла прочитать его. Телефон в последний раз обиженно пискнул и окончательно погас. А зарядки у Алисы с собой не было.
Не снимая халата, она забралась под одеяло и стала проваливаться в сон. Её тело обмякло и ломило от усталости, но перед глазами всё ещё мелькали моменты сегодняшней ночи. Алиса пребывала на грани между сном и реальностью, как в голове вспыхнула картина, где рассвирепевший Верт колотит старую стену. Обрывки его фраз глухо звучали в ушах.
– Ты такая настырная сучка и так прочно поселилась в моей голове…
– Думаешь, так легко, признаться в том, что ты мне нравишься?
– Ты моя личная печать зла.
Алиса распахнула глаза, ощущая, как сердце колотится с бешеной скоростью. Она не должна ему верить. Верить в его разыгранную трагедию означало бы вновь угодить в капкан чокнутого садиста. Верт бы опять со знанием дела сломал её душу, выдёргивая все чувствительные нити, и оставил лишь пустоту и боль. Сегодня Алиса подпустила его слишком близко и больше такого не допустит. У неё нет бесконечного лимита нервов и сил. Она и так пережевана.
***
– Ты выглядишь грустным. Я могу это исправить, красавчик, – загорелая блондинка в топике и коротких шортиках положила руку на плечо молодого человека, который в одиночестве сидел у барной стойки.
Безжизненные серые